Чиж присел на провода

Водомерка, как на плёнке,
По пруду скользит легонько,
Потому что капли вод
Твёрды для клоповых ног.

Длинноногое созданье
Обрело давно призванье
На воде, как по земле,
Бегать не тонув совсем.

Если засуха, тогда
У неё есть два крыла -
Полетела, посмотрела,
В новый водоём присела.

Подойдёт любая лужа,
Клопику и в ней нескучно!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2016

Ох, расскажу я вам, друзья,
Как в заседанье Соловья
В лесу у нашего плетня
Собралось множества зверья!

Они собрались там затем,
Чтоб все детали обсудить,
Как змея-жулика совсем
Всем каганатом осудить!

Они судачили-рядили,
Как Змей-Горыныча поймать.
Всех несогласных удавили.
Кто воздержался - наказать!

А кто остался, те визжали,
Галдели, прыгали, пищали
И, возмущаясь, не давали
Собранье мирно проводить!

Тут слово взял наш царь зверей,
Известный всем как Бармалей.
Породы...

Я пил настой шиповника
Под аромат жасмина,
Джаз лился из приёмника,
Всё телу было мило.

На блюде бледно-розовом
Зефир пленял уста,
И рядом белых клавиш
Дразнила пастила.

И занавес оконный,
Похожий на вуаль,
Хранил мир полусонный,
Где изгнана печаль.

Она влетела в комнату,
Нарушив грёз покой,
Окраскою тигровой,
Недоброю молвой.

Зигзагами полёта,
Мой взгляд свела с ума,
На яства не садилась -
Ни ела, ни пила.

Лишь только исполняла
Безумный танец свой,
Труба...

К маме брат с сестрой зашли
И присели на диван.
«Правда, что произошли
Мы от древних обезьян?»

Мама детям улыбнулась,
Подтвердив кивком ответ --
«Правда!» -- а потом нагнулась,
Поцелуями согреть.

«Как такое вдруг возможно --
От вопросов не уйти --
Что, с тобой, и папа тоже,
Смог от них произойти?»

Детки вновь кивка дождались.
В глазках вспыхнули огни.
«Фотографии остались?»
Дружно крикнули они.

Глубинка. Белорусская деревня,
обычно в эту пору - сенокос.
Девчонку в электричке смачно, дремля,
до пригорода поезд долго вёз.
Их было человек примерно, двадцать,
из разных регионов молодёжь.
Желали балагурить и смеяться,
до колик, до безумия, до слёз.

Успели познакомиться в дороге,
так проще и надёжнее всего.
На юморе и на весёлом слоге,
приехали в Полесье, на жниво.
Доярок распугали своей модой,
смотрели дико выпучив, глаза.
Как городские парни "с наглой, мордой",
носили...

Пришёл, как-то раз, со своею проблемой,
К чиновнику в мэрию, с грустью, мужик.
Глаза две таблички узрели мгновенно.
И надписи были прочитаны вмиг.

Гласили таблички своё «Здесь не курят!»,
«Я взяток с народа никак не беру!»
Надеялся, польза какая-то будет!
Об этом чиновнике люди не врут.

«Хочу получить, на что прав не имею,
Но собственностью, чтоб квартира была…»
И вот для беседы за столик присели.
Чиновник табличку убрал со стола.

Не трудно и нам догадаться… какую.
Уж что...

Серёжа получает
От мамы наставленья:
«Нас с папой огорчает
Плохое поведенье!

Уж, коль не перестанешь
Себя ты так вести,
У папы станут волосы
Седые лишь расти!»

Поняв, едва услышал,
Присел Серёжа на пол.
«Обрадуется папа!
Не будет больше лысым!»

Помню девушку, так юна. Как ты попала сюда?
Вера… Надежда… Любовь… как же звали тебя?
Скрыто лицо под маской и растерянный взгляд,
Еще не знала, сколько ей горя сулят.
Любовь всей жизни, лечение и друзья
А что легче? Когда бросили или выстрел из ружья?
Все сразу, на столь хрупкие плечи,
Мама ,как знала, и за здравие ставит свечи.
Время с трудом лечит, оно тут бремя,
На венах след, и на память эмблема.
Забудь о тех днях, когда шагала королева
Теперь твой подиум- коридор и палата-плена...

На самый кончик Новогодней Ёлки
Звездой присела бледная Луна,
И Дед Мороз, тряхнув седою чёлкой,
Промолвил тихо: «Вот те на!»

Когда-то в далёкие дикие годы
В Крыму жило больше зверей, чем людей,
И рыбой заполнены были все воды,
Старался, видать, старый бог-чародей.

Медведи наверное были любимы,
Огромных зверей поселил бог в лесах,
Но были так злобой они одержимы,
Вселял их вожак в тех местах только страх.

Медведь часто лазал по берегу моря.
Однажды корабль прибило волной,
До щепок разбитый, но плакать от горя
В нём некому было- души ни одной.

На скалах безлюдных меж этих обломков
Совсем малый...