Чистое поле

.
.
Метель пугала, в проводах
тревожно ночью бредил ветер,
потушены огни в домах,
фитиль у лампы еле светел.
Посёлок Курловский. Снега…
Сверчок давно уснул за печкой.
Во сне июля берега
шептали травами над речкой.
.
В ночи иконы строгий лик
внимал, мерцая, песне тихой.
Мир кроткий замкнут, невелик,
дремотой полон сладкой, липкой.
И голос мамы в сон клонил;
подпевкой стон калитки хлипкой.
На пол вязанье уронив,
клубок игрался мягкой ниткой.
.
Июльский жар. Владимир мой...

Пробегусь по полям, пробегусь по степям!
На донском коне здесь, красавце гнедом…
Вспомню, как в детстве скакал… по родным
своим степям!
Над своим любимым донским хуторком.

Мельняковский хуторок… в 60-е процветал!
Казак в те годы жил, трудился, не унывал…
Соблюдал вековые традиции своих казаков!
Во благо Великой Родины трудился хорошо.

Животноводство процветало в этих степях!
Пшеничка к осени золотилась в полях…
Поднималась в те годы союзная наша страна!
Из порушенной войной...

Будто снежинки
Над праздничной ёлкой
Годы, столетия,
Дни и секунды...

Шумно возникли,
Бесследно исчезли
Страны, события
Люди и храмы...

Поезд Истории
Близок к финалу -
Волны смывают
Грязь и песок...

Новое время
На Новой Земле,
Новые люди -
Честны и добры...

Тихо над ёлкой
Кружатся снежинки,
Мы приглашаем
На праздник гостей.
-----------------------------

Люди-инвалиды, как повядшие цветы,
Которые радовали когда-то очи…
Теперь же узники они своей Судьбы.
Усмешки. Боль. И каждый хочет опорочить…
А в чём они повинны? У них такая доля…
Ущербность – не порок, а тяжки муки!!!
Нести свой Крест и жить среди людей изгоям,
Быть пленником посреди руин разлуки…

Коли нет Любви
К ближнему - нет ничего
Кимвал звенящий

Начну день с чистого листа,
Читай меж строк — с пустого.
Излил я душу — пустота,
Там нет теперь ни слова.

А жизнь предложит мне рискнуть,
Сыграть, хоть раз по крупной.
И изменив судьбу и путь,
Стряхнуть, рутину будней.

Но в буднях словно якоря,
Привычек держат силы.
И шепчет вялость: - «Не рви зря,
Пустой мечтою жилы.»

А мысль станцует белый вальс,
В снежинок хороводе.
И нас спасая в ней от нас,
Шепнёт что всё проходит.

И след оставив на снегу,
Уйду я в будни дня пустого...

Ты проста и чиста как пламя
листопада в берёзовой роще,
как дыхание первого снега
ты наивна, нежна и печальна.
Под ресницами-мотыльками
спят фонарики южной ночи,
и волны золотая нега,
на руках тебя носит как чайку.

Посмотри на меня, Кристина,
улыбнись, чтобы звёзды проснулись,
я услышу своё сердце,
прошептав в тишине твоё имя,
я увижу его мудрость
в глубине изумрудно-синей
твоих глаз, где за солнечным блеском
оживают сказки и песни.

Между людьми издревле вестником считался и посланником Богов
На ниве горестной земной певец возвышенный и чистый,
На путь Служения однажды благородный, но тернистый,
Ступивший с горсткою скупой ему подобных смельчаков;
Кто будничных не поднимая тем, не зная в лексиконе низких слов,
Пел об Отчизне безмятежной духа, солнечно-огнистой,
Свободной песнею своей и мысли плазмою лучистой,
В ней собранной, умы людей освобождая от оков.

Запорошены следы ,
Надо с чистого листа.
Мои хрупкие мечты не сбывались.
Снегопады замели ,
Под ногами чистота ,
Словно я , когда-то в миг поломаюсь ...
Заблестела тишина ,
Ослепила нам глаза.
Белизна всего лишь свет отражает .
Под ногами зимний хруст,
Снег прекрасен , но он пуст ...
И его как и меня поломают.
(С)Д

Обвален, мелок – явно русский,
Оплыл, замшел от времени окоп.
Порос травой густою бруствер.
Анфас к нему оскален дойче дот -

Былою силой грозно дышит,
Глядит в упор провалами бойниц?
Как будто, посвист пули слышен,
Среди травы, сквозь щебет мирных птиц.

Так, словно снова кто-то грудью,
Стволы закрыть готов в сей смертный час.
Разрыв! Рывок, сквозь трупов груды…
Пронзён пунктиром пулеметных трасс.

На нити фронтовой колючки
Глядят мертвО, остывшие глаза,
В руке зажат от дома...