Четыреста

Правоохранительные органы отчитались…
Коррупция в России обуздалась.
Перестали в стране совсем воровать…
За исключением по «чуть» из бюджета брать.
А тут глава Счётной палаты заявляет…
Да! Официально документально подтверждает.
О нарушениях бюджета, на 400 миллиардов рублей,
Сумма не плохая… для уважаемых людей.
Вот поэтому цены в стране и повышают…
Некоторые из чиновников в карманы не добирают.
Четыреста миллиардов умыкнули…
Сто двадцать восемь всего вернули.
Остальные по карманам...

Се Вифания мертвых святых
Одевает лишь в мрамор столовый,
Се вечерии див золотых:
Шелк и млечность, иль пурпур меловый.

Лозы сад увивают и мглы,
Всяк юродивый сыт, а невесел,
Ах, тлеются пустые столы,
Как и выпорхнуть Цинам из кресел.

Как оне и могли обмануть
Ангелков и свести червотечность
С желтых лиц, и тлетворно уснуть
Меж цариц, увиенных во млечность.


Четыреста восемьдесят четвертый опус

.
Молвим лишь - четверговки бегут,
Меловые тиснятся кимвалы
Сукровицей, и...

Изломанные профили Ит,
Веи эльфов о тусклых сувоях,
Где еще и увидеть харит
Фебу пылкому, аще не в хвоях.

Осуди сех, безумец, столы
Присновечно ломятся от ядов,
Круг начиния блещут юлы,
Негой лядвий дразня верхоглядов.

Бросим кости на шелковый мел,
Содрогнутся тогда пировые,
Се, тлееть нощно Ирод не смел,
Пусть отроцы тлеют неживые.


Четыреста восемьдесят шестой опус


.
Ели в розах червонных, златых
Мишурою холодной виются,
Вот и звезды во чашах свитых,
Колокольчики...

Ритм вибраций ударов сердца,
четыреста тридцать два герца.
Гармонии звуки и Земли -
частота Вселенной и Любви.

Слиться с ними в одно целое,
цвета, ноты- гаммы белого.
И вторит тело её лире -
открыты чакры нежной силе.

Вновь летит Азазель, пировать
Ангелки собирают калечных,
Будем тусклые розы срывать,
Петь и биться в терновниках млечных.

Сей путрамент и был золотым,
Дышит ныне шелками июля,
Ах, доднесь над письмом извитым
Плачут мертвые чтицы Эркюля.

Тушь с ресниц белых дев претечет,
Звездный мрамор навек сокрошится,
Нас увиждит седой звездочет,
Яко вечность чернил не страшится.

.
Четыреста восемьдесят восьмой опус


Кто обоженный, чад вспоминай,
Яств хватает и вин всефалернских...

За продовольствие в стране заговорили…
Только эти цены колхозника удивили.
В советские «плохие времена»…
Таких цен не знала страна!
Гусёнок 250 – сят рублей стоить стал…
Индюшонок по цене как видно обогнал .
От увиденных цен пенсионер завыл…
Зараз в хуторах сильно он приуныл.
Чтобы сто гусят взять…
Двадцать пять тысяч надо отдать.
Да! Десять мешков комбикорма…
Неизвестно с какого дёрна!
По тысячу четыреста рублей…
Здесь пенсионер сильно не робей.
Четырнадцать тысяч получится…
Да...

Антикварные виты столы
Чермной патиной, щедро лиются
Яд со пуншем, опять веселы
Четверговки, алкая, смеются.

Ах, зачем нас и мертвых темнить,
Верди, Брамс иль Моцарт восстенают,
В шелках тени сбежитесь казнить,
Сколь молчат и бессмертие знают.

Век паяцев и падших столиц,
Мышъяком шелк испитан червонный,
Хоть следите, как с мраморных лиц
Наших точится мел благовонный.


Четыреста девяносто четвертый опус

.
Тушь парфянскую выцветит мгла,
Лорелея холодную пену
С дев смахнет...

Не хотели еще умирать,
А на троны позвали иные,
Будет август плодами карать
Иродивых во сроки земные.

Мертвым отроцам яства несут,
Биты вершники трутью меловой,
Никого, никого не спасут
Аониды за ветхой половой.

Пей вино, Азазель, веселись
И вкушай темноцветные чревы,
Аще вишнями тьмы пресеклись,
Хоть златые оплачем деревы.

Четыреста девяносто восьмой опус

Меловые опять зеркала
Окружили певцов темнооких,
Пепла мало Клааса, зола
Пусть виется меж башен высоких.

Тень...

В нет совсем высокомерия,
Не нужно ей и лицемерие,
Она одна – одно доверие,
Любимая моя, моя Валерия.

Сильная личность, красива, умна,
Яркая дива, прекрасна она,
Доброе сердца, и жизни краса,
Милая фея творит чудеса.
Крепко здоровье, ей всё нипочём,
Может юристом быть, может врачом.
Жизни в ней сила, победа, успех,
Здравый рассудок, весёлый в ней смех,
И справедлива в делах то мирских,
В ней столько силы и дел лишь благих.
Лучшее в жизни, что было со мной,
Ты моя Леди, а я...

Безжалостность приливов и отливов,
Как и людей, отчётливо видна:
Четыреста шестнадцати дельфинов
Коснулась смерть… - и сон несёт она!

Они и мы – одно большое сердце,
И эта боль у нас в сердцах звучит.
Кровь бьётся с силой в клапаны, как в дверцу…
Оно болит… - За нас за всех болит!

Наверное, мы когда - то были вместе,
Но разделились волею судьбы,
Не разделившись душами – как песни,
Где звук и слово в целое слиты…

10 февраля 201 7 г


© Copyright: Анатолий Гуркин, 2017...