Четыре градуса

Свои четыре четверти пройдя,
Земную не покинул ты обитель.
Всегда в бою, и цели находя
Ты, как тобой воспетый истребитель.

Четыре четверти не твой удел,
Ты никогда судьбе не покорялся.
Твой голос только громче захрипел,
Когда вороний грай окрест раздался.

Четыре четверти – за сорок два,
Но разве кто концом считает это?
Пусть песнь венчают крайние слова,
А это значит!.. не конец сонета.

Внимать и чтить, а не в слезах скорбеть.
Он пел, поет, и дальше будет петь.

На все четыре стороны нераздельного Света,
С очерёдностью, обозначенной в путевом листе,
Летит в мундире, увы, пидстаркуватого корнета,
Гонной мыслью – вопросик: что почём и где?!

Что почём и где?! В вопросе и залог успеха,
Так безукоризненно внедрённый сам в себе,
В его ответе истина, взяв полномочия поэта,
Ядрёной буквой осмысленье тянет по земле…

Смысл тянет по земле – гладит грань алмазная,
От гиперудовольствия – мурашки по спине,
Где и что почём – тема, несравненно, важная...

Разве боги
в подковы обули блоху?!
Наш дуэт на слуху…
.............спрессовали труху
в прероскошный концертный рояль
- без ветрил и руля,
.........................................без темы,
что есть сил, разыгрались в тандеме,
через нотку
в четыре руки на рояле
виртуозно-безбожно перевирая,
разрывали партер - порвали
и вконец-таки напоролись,
как на вилы, на первые роли.

всего четыре дня
я хокку сочинял
жаль не сумел

Ну что ты, милая, не плачь,
прошло всего четыре лета,
но все вопросы без ответа,
и рубит головы палач.

Наверно сказке нет конца,
мы каждый день как в поединке,
сошлись как будто бы на ринге,
и ждем победного венца.

Ну, вытри слезы, улыбнись,
твоя улыбка - озаренье,
а без неё одно мученье,
ведь я тут рядом, отзовись!

Нам нечего с тобой делить,
вот только бы немного счастья,
вдвоем укрыться от ненастья...
Я вновь готов тебя любить.

Он снова долго простоял у дверей,
Он не хотел, но всё же думал о ней,
Он знал, что ждут его, но всё ж сомневался.
Уже откладывать нельзя на потом,
Уже родным стал для него её дом,
Он заскучал по ней, себе он признался.

Она играет на рояле одна,
И никому сейчас она не видна,
Души её не оборвётся струна,
Ничто на свете не бывает случайно.
Свободно место, но всему вопреки,
Звучит мелодия в четыре руки,
И все тревоги от неё далеки,
Сегодня вечер не добавит печали.

Порывы ветра...

От любви до привычки - четыре шага
Подозрительно тихо скрывается детство
Доктора, пропишите мне датское средство
Опусти свою косу, слепая карга

Между мною и небом три марша перил
В цеппелиновом ритме мелькают ступени
И ломают прямое движение тени
И становится меньше накопленных сил

Меднолобый окурок трассирует тьму
И второе дыханье заходится в кашле
Постаревшие буквы газеты вчерашней
Придают ощущение, что не пойму,

Не воздам по делам тем, которым любовь
До краев наполняет...

Я водочки выпил в четыре утра,
И стала светлее моя конура.
Нетвёрдой рукой рот свой перекрестил
И двинул до койки аскезу блюсти.

А может ещё горло прополоснуть?
Что толку ложиться, когда не уснуть,
В мечтах прикасаться к любимым устам
И думать о том, как метнуться с моста.

По зрелости лет я хожу без кальсон,
Не нравится мне чем-то этот фасон.
Я всё понимаю, прекрасная шерсть,
Но скованность в членах какая-то есть,

Тесёмочки, гульфик, пристойно вполне,
Но в этом вполне как-то...

Хирам, царь Тирский, к Соломону
Послов немедленно прислал,
Узнав, что тот вполне законным
Помазанным и освящённым
Царём всей Иудеи стал

Со всем Израилем, державы,
Что царь Давид обосновал.
И славу тем себе стяжал он,
Что в подчинении дрожали
Пред ним лежащие вповал

Народы, этносы и страны...
Давида старый друг Хирам
Решил, что поздно или рано,
Евреи и его достанут...
А тут ещё задумал храм

Царь Соломон построить Богу,
Святое дело. И потом -
В лесах Ливана кедра много...
У...

Конец марта.
Душою синей вольготно.
В права заступает весна.

Утро бросает свет на ложе из шерсти лесной.
Плетусь разрезами рек, пою шуршанием трав…

Вечер тенью багровой разводит мосты за спиной.
Тянусь сечением рек, разливаюсь шорохом трав…

День прошел…я стал старше на двадцать четыре часа…
Безвозвратно…
Бесповоротно…
Памятью став…