Четвертый круг ада

Идея притчи: неизвестный автор
Стихотворная интерпретация: Юрий Фригович

собрались в уголке большой земли
все качества и чувства человека…
галдели, речи разные вели,
и спорили друг с другом четверть века.

когда зевнула СКУКА в третий раз,
БЕЗУМИЕ внезапно предложило:
"Играем в прятки!" Сразу в сей же час
АПАТИЯ отказ свой объявила.

ИНТРИГА бровь приподняла: Пардон,
а что же за игра такая "прятки"?..
– Когда я сосчитаю миллион,
должны вы все попрятаться, ребятки.

и весело...

Пахнет странно,
Пахнет странным,
Пахнет запахом туманным.

Октябрем, опавшим чем-то.
Там-то, тем-то.

Я люблю дышать на правом,
А на левом с сигаретой
Мне идти дымить и правым,
Оставаться в дымке этой.
Нет, дышать всего приятней
Там где липа, у завода.
Там уж осенью опрятной
Отдыхаешь четверть года.

Запах моря здесь не слышен.
Здесь мы углекислым дышим.

Выдох-вдох, выдох-вдох.
Все! Издох.

Давно я видел этот фильм -
"Эмануэль".
Чуть поболтают так и сяк -
И вновь постель.

Пускай не стоит этот фильм
И пол гроша,
Но Кристель Сильвия была
Так хороша!

И обнаженною была
Еще к тому,
И было множество мужчин
В ее плену.

Уж четверть века пронеслось,
Как фильм видал
И Кристель Сильвию с собой
Домой забрал.

Забрали многие тогда
Ее с собой
И согревала их не раз
Она зимой.

Я Кристель Сильвию забыл -
Прошли года,
Но в фильме музыка была -
Вот это да!

И эту...

Мой бедный старый друг,
Ну кто тебя запомнил
Из тех, кому не раз
Ты крепко руку жал,
Но я не позабыл
Твой тихий, ровный голос
И книгу как свою
В руках всегда держал.

Теперь она моя,
Ее дала мне Рая,
Жена твоя, что здесь,
Как и всегда, с тобой,
А слушает тебя
Теперь земля сырая,
А изредка и я,
Уже немолодой.

Друг друга мы нашли
Всего лишь на полгода -
Потом тебе болезнь
Нашла последний кров.
Ты был из тех людей
Особенной породы,
Чье сердце не отсюда,
А из других миров...

Нет, мир не мой, и жизнь здесь тоже не моя
Я словно приживала в коммуналке
Мое лицо бледнее старика, истлели мысли, словно палка
Он мне откроет душу и уйдет, и скажет на прощанье, сделай это
Когда же до тебя дойдет, что в мире никаких секретов
Здесь все банально, пошло, просто,
Как дважды два, как солнца и луна
Не называй себе поэтом, твои стихи не стоят и гроша
Не называй, что чувствуешь любовью,
Любовь она всегда права
А ты не прав, хоть и кричишь до хрипа в горле
Что любишь ты одну...

Нет слова прозрачней чем сифилис,
Изящнее розы цветка.
Обсыпанный синью стучится Улисс
В стеклянные ночи бока.

Седой и суровый мужчина,
Чужих покоритель столиц,
Он многие пробовал вина,
А также цариц и девиц.

Забыта сожженная Троя.
Под пологом вечных небес
Гребет он. С ним спутников трое.
Четвертый - третичный люэс.

И думает не уставая
(слезинка сверкнула в глазу):
"Жена, Пенелопа родная!
Я розу тебе привезу!"

Безмолвны лиловые звезды.
Лишь ветер чуть слышно поет...

Я вижу эту холодность насквозь,
Вы как бокал хрустальны и пусты.
Пиру на этом я случайный гость,
Чьи помыслы наивны и чисты.

Я в поисках любви загнал коня,
Штурмуя стены замков и дворцов.
Но вот у Ваших ног доспехи сняв,
Я выгляжу беспомощным юнцом.

Зачем пришел я на этот пир,
Когда прекрасный взор лишен огня.
Вы высшая награда за турнир,
Для тысячи других, не для меня.

Как скучен Мир в духовной нищете,
С мольбой отречься от него прошу.
И Ваше имя на своем щите,
Я четверть...

Капитан приказал построенье.
Я оделся и вышел на плац.
«Неужели опять в оцепленье?..» –
думал я, выполняя приказ.
Встал я в строй, про себя проклиная
эту службу собачью свою.
Все твердят, что она неплохая.
Лучше так, чем погибнуть в бою.
Бить старух милицейской дубинкой –
это легче, чем где-то в горах
пробираться заросшей тропинкой
с автоматом в озябших руках,
легче, чем на подлодке томиться
или в танке горячем трястись
на таджикско-афганской границе,
превращаясь в вонючую слизь...

две молодые одинокие бабы
треп разговоры на кухне
на часах за двенадцать
пятая турка с кофе на плите
четвертая пачка Vogue
пожелтевшие пальцы
разговоры треп разговоры
косметика
шмотки
мужики
немного о книгах

то и дело полуночный треп
срывается на глубокомысленное
хи-хи
хи-хи
хи-хи

наши лица с растаявшей тушью
(страшильные маски)
сморщились от слез
наши губы целованные без любви
загрубели

одинокие красивые бабы –
страшней не придумать недуга
моя
единственная...

История – суть кладезь тайн?
Художественный свист, дизайн.
Сказитель я, сплетая стих,
Поведаю одну из них.

Итак, их было ровно шесть.
Великая досталась честь –
Вершить судьбу. А по плечу ль,
Не мне судить, я промолчу.
Лихие были времена.
От плевел чистить семена
Ты б стал? Ответь, как на духу.
Да? А куда деть шелуху?
Предать отсеянных костру
И прах развеять по ветру?
Силен! Рискнем предположить,
Что плевелам хотелось жить.
Любой ценой – тюрьма, сума,
Хлев. Изворотливость ума...