Чешуя дракона

Ох, настроенье очень грустное –
Еда столовская невкусная.
Опять котлеты с требухой…
С такой жратвы хоть волком вой.

Припев: И снова песню друг заводит:
«Запомни парень навсегда –
Любовь приходит и уходит,
А кушать хочется всегда!»

Штаны снимаю не расстегивая,
Передвигаю еле ноги я.
И в память о прошедшем дне
Сверлю я дырочку в ремне.

Чешу желудок через спину я,
Через недельку точно сгину я.
В Ташкент последний шлет привет
Вас крепко любящий скелет!

Эх, слово не воробей!
Мне язык бы откусить!
Жалей теперь, не жалей,
Чему быть, тому и быть!

Надо ж, сдуру я сболтнул,
Был бы пьяный - не беда!
Так ведь век уже не пью,
И как стёклышко всегда!

Что ж дурак, я не немой,
Промычал бы, му да му,
Да руками б буквы строил,
А в ответ мне – не пойму!

Или чудо, зубы враз
Заболели, супер - флюс!
И сбежать на полуфразе
В плен к зубному - рви, сдаюсь!

Или пусть бы, предположим,
Вдруг я речь свою забыл
И на хинди очень сложном
Бегло...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Русалка вышла из воды и задрожжала...
Ей диким мир казался у причала,
Но волей судеб, суждена дорога,
Как тяжело ходить! - Мучений много...

И с каждым шагом, боль пронзает тело,
И слезы на ресницах то и дело...
Зачем на землю вышла, дитя моря?
Ей бы резвиться на своих просторах.

На солнце серебрится одеянье -
Не чешуя, увы, а свадебный наряд!
Во имя счастья суждены страданья,
Любви прекрасней больше не сыскать!

жила-была Русалочка
плескалась себе в море
и гуляла по бережку
была у нее золотистая красивая чешуя
и вообще – она была очень красивая
но всегда одна
потому что она была не такой как все
а ей хотелось любви любви любви
но рыбы, которые плескались в море
сторонились ее, потому что она была не совсем рыбой
ведь у нее были человеческая голова и сердце
а люди боялись ее и придумывали злые россказни
что де кровожадная Русалка утаскивает юношей под воду
и там их разрывает зубами
а...

Рассказала мне бабуся славненькую сказку,
Как игрался, умиляясь, шаловливый Васька.
«Мастера» и «Чемпионы», массы нашего двора,
Детвора вся почитала Ваську-птичку-короля…

Толи заяц, аль медведь, мо ж лиса, какая?! Нет,
Кличка Васьки «Соловей», не совсем простая.
Детям весело, смешно, также, короедным всяким,
Ля бемоль берёт лишь он, тенорком пернатым…

Запылённая весна, грохот птичий среди марта,
А солистом главным был - Васька, громко заливая:
«Кто спел правду, при делах, мне...

Лешачиху – Трындычиху
Словом, делом не лови!
Коль не видывал ты лиха,
Бабку трогать не моги…
Лешачиха – Трындычиха
Давеча… в который раз,
Всем устроила шумиху,
Правда было! Сей рассказ…

…Ёный Леший на пруду,
Чтоб его не домогала…
Размотал свою Уду –
Так мне бабка рассказала…

И уснул… перила… мост…
Вдруг вода зелёной стала –
В камышах русалки хвост…
Видно деда поджидала!
Пошутить девка хотела
И направилась к уде…
Видно больно осмелела,
Стало скучно на пруде…
Дёрнула, что...

Бабочку тапочкой стукнул злодей:
- Что разлеталась?! Лежи и балдей.
Ишь, расфуфырилась, муха с бантом.
Ляг, отдохни. Полетаешь потом.-

- Вот ещё, буду валяться я тут!
Зря, что ли, крылья на спинке растут.
Я же спортсменка, и все говорят,
Что у меня симпатичный наряд.

Не оценить меня просто позор!
Глянь, как играет на платье узор,
Видишь, блестит на крыле чешуя,
И, вообще, симпатичная я.

Сам бы надел поприличнее что,
Майку цветную, трусы и пальто.
Мог бы чуть-чуть полетать...

Подлетел ко мне комар,
Закричал над ухом «каррр!»,
Застучал копытом,
Зарычал сердито:

- Закусаю, зажую
Через шерсть и чешую,
А врагов заклятых
Даже через латы.

Кто вчера зашёл мне в тыл?
Кто рукой по шее бил?
Кто своей рубахой
Ударял с размаху?

Кто, забыв покой ночной,
Целый час бежал за мной,
Загоняя в угол,
И подушкой стукал. –

- Ой, прости меня, комар!
Просто снился мне кошмар.
Вот и я спросонья
Ничего не понял.

Думал, это крокодил
Мне...

Я памятник ваял рукой проворной,
К утру его разрушила толпа,
Горланя: - тут тебе - не дом игорный,
Сатиру, видишь, вздумал он крапать!

Я встал, чеша затылок у развалин
Былого обелиска моего,
Подумав про себя: - Наивно, парень,
Искать своё с поэзией родство.

Неужто доказательств не хватило –
До лампочки всем мир твоей души?!
Обида, накатив, вдруг откатила,
И, словно озарённый, я решил

Уйти от побуждений быть понятным,
Найти ключи от собственных оков.
Стереть с души плевков...