Черный квадрат

Super vestem meam miserunt sortem.
(На моём одеянии гадали о будущем)

Сквозь все послания на север неба
Переводи, сумеешь если...
Красный мак рассыпает черное семя...
Черное семя прорастает красным маком.
Так поет голос, истончаясь, покинув стерегущих сады.
В листаниях памяти Литания пройдет разутыми ступнями,
По таинству твоих страниц.
Смотри, она, как бабочка, летит сквозь твои узкие ладони,
Беря тебя в пленительные скобки...
Отдав царю то, чем должны владеть цари.
Окрашивая...

Я буду вслух читать стихи сегодня, на бархате ночи,
Прикосновением черной орхидеи к телу...
Строками обнажая тонкий след поцелуя на твоих запястьях
Сумасшествием, звучащим в крови.
Когда ты идешь во тьме на зов моих рук,
Мягким глотком пить тебя...
Знающие цену наслаждения...
Первый глоток - жажда, второй - страсть...
Пыльца цветов на пальцах - эстетика цветенья,
Совершенная каллиграфия обнаженных поцелуев...
Снять с тебя одежду, под которой ты так долго молчала...
Я выберу тона...

мне страшно одиночество ночами
мне страшен мой пустой без чуда век,
где в сонных промежутках между снами
ко мне приходит черный человек

он говорит о том, что я не должен,
что прошлое всегда имеет след
что чувствовать дыхание под кожей
важнейшая из всех моих побед

он говорит, что я уже остался
он говорит почтительно, без слов
я засыпаю трудно, будто в трансе
и даже в узах сна не вижу снов

мне не хватает сил не просыпаться
а утром не спасают свет и снег
день ускользает тенью...

Однажды весною, в час небывалого жаркого заката, в Москве,
на Патриарших прудах, появились два гражданина. Первый
из них, одетый в летнюю серенькую пару, был маленького
роста, упитан, лыс, свою приличную шляпу пирожком нес
в руке, а на хорошо выбритом лице его помещались
сверхъестественных размеров очки в черной роговой
оправе. Второй — плечистый, рыжеватый, вихрастый
молодой человек в заломленной на затылок клетчатой
кепке — был в ковбойке, жеваных белых брюках и в
черных...

Ибо одежды мои черного цвета...
Светоносность дороги,
Настоящее всегда внезапно -
Оно такое же живое, как
Новое небо и старые звёзды.
Когда ты по ночам смотрел в эту насыщенную темноту,
Ты видел рассыпанные камни своих дней.

Ибо одежды мои белого цвета…
Что ты создал из слов?
Записывай, испытывай их смерть нитью повествования.
Всю ночь меня озаряют слова,
И я бьюсь о них своим дыханием.
Любая бумага хранит место и время,
Имя твоё и того, кто ждёт опоры.
И я пью, пью эту смесь...

Молитвенная,
Когда мы переплетены так невесомо...
Вбирающие воздух, которым молчать опасно,
Вдыхаем ненаписанные строки, прикасаясь словами.
Так вызревают одновременно голод, близость, поэзия....
То, чего нет в словах - это ты;
Литеры, продрогшие до слога, до звучанья -
Всё, достигающее неумолимого совершенства.
Евангелие твоих движений,
Черты рисуя между строк...прочесть тебя...
Мне хочется тобой дышать,
Мне хочется тебя пить,
Мне хочется к тебе возвращаться
Вот уже тысячу лет и...

Вы мне завещаны, Единственность моя.
Как рукопись, возвращено нам тело,
Где трещинкою откровение строки -
Граница, за которой нет предела.
Где пишется обратный знак,
Как письма от сошедшего с ума,
Нет, я не строки, я их тетива
Наполовину сказанного слова.
Сожги словарь, навязанный толпой,
Отлитое в звучанье, умирает.
Найди одно (оно всего одно) -
То слово, что не убивает.
Сквозь соль всех непосильных слёз
В осенних парках весом в золотое,
Бог ничего тебе не уготовил,
Он просто...

Дошли до маразма свели жизнь к утробе
И каждый 4 безжалостный робот
Ведь нам же икалось и грызла тревога
Но дальше творили неправду
Всем бесам на радость

И как тут собраться и не растеряться
Покинуть комфорт и к себе отправляться
Когда кипит злоба глазами котлами
Родных обижаем дурными словами
Когда до безумья вокруг озверели
В заначке лежат биты и пистолеты,
Коль слабые духом и телом

И все изменилось и форму и цвет поменяло
И в церковь ходить мы почти перестали
Пока не...

Леди, осторожней ставьте ногу на парапет...
Последняя ступенька в рай крутая...
За нею дверь на краешке огня за тот предел...
Нас здесь оставили, чтоб выдумать начало
И растопить до таянья апрели,
Шероховатость дней сменяв на нашатырь
Такой свободы, что взлетают ноты
На крест, там, где немного соли
Нам вложит в раны черный поводырь.

Я дальше понесу...
Вас не вместить в чернила...
Все окончанья перепутал в венах Бог...
(Как много тех, кто называть Вас мог...
но имени не...

Целую эту музыку плечей
И пальцы, что сплелись и расплескались.
Раскрытым знаком теснота свечей
Пьет невесомое глубокими глотками.
Возьми меня в огонь осенних снов,
Когда ладонь устанет жечь чернила,
В буквы, которыми нас говорил Господь,
За всё, что суета в нас не любила.
Власть и безвластие,
Ты кровь моя и плоть.
Я кровь ковал до встречи наших точек...
До запятой, что прочитала нас насквозь,
В​ побуквенных хорал слагая ночи.
За всё, к чему нас сон не ревновал,
За виденные лица...