Черно-белая

На фотомастера итог
самоотверженных исканий
смотрю с надеждой, но душа
все отозваться медлит, медлит,
и черно - белая страна
расплывчатой загадкой дремлет.
И кажется, еще немного -
и мир художника уйдет
куда-то вдаль неразделенно,
и тайну этих светотеней,
и изощренность мастерства
уже не вспомнить.
Но - внезапно
забьется сердце учащенно,
дыханье дрогнет у листа,
где женское лицо живое
притянет внутренним огнем...
И мир другого человека
и мой, и мастера безмолвно
соединяются в...

За окном разноцветная осень,
А в душе черно-белая грусть.
О тебе в этот час вспоминаю -
О тебе, я сквозь слезы,молюсь.

То, что было, когда- то мне важно,
Стерло время - осталась тоска,
Но все также стоят неустанно-
Предо мною родные глаза.

За окном бесконечная осень,
А в душе беспросветная грусть.
Задаю все кому-то вопросы,
Но ответов на них не дождусь…

Человечество - самый древний котел:
Бедность избранных, сцена партера,
Первый жар увертюры, где ноты и духа и тлена
Вызывают смятение в публике выживших душ.
Где в смешении всех языков наступленье октав.
Бог проходит по клавишам
Дирижируя: громче ли, тише...
И достаточно искры, чтоб отправился к праотцам
Весь театр теней, «англетер», философия тризны.
Здравствуй, Пале – Рояль, сгущение света и мрака.
В клавесине Мольера рожден эпизод,
К каждой ноте пристегнут кортеж
Словно реквием...

Мравинский, раввин,
Дирижук первомайский
Промчится по нотам.
Рояль -
черно - белая Страсть -
Завибрирует,
перед Полетом.

И Жизнь пролетит,
пронесется,
промчится
В 17 мгновений.
И Бах
В ХТК и токкаты
Уложит свой Гений.

1.Черные вороны прилетели,
Столько я не видел черноты.
Загалдели, на деревьях сели
Угли - крылья певчие зимы

Пролетят с Востока и на Запад:
Хворост, догоняющий закат.
Чью-то им исполнить волю надо
В солнечную печку норовят.


Белый снег и черные вороны
Вот пейзаж докучливый зимы.
Им всегда без проса, словно воры
Нужно влезть и в души и дворы

2
Эта жизнь предрешена нам свыше
Черный ворон, бело – грязный снег
Только заклинаний голос слышен:
« Всё, fata morgana - человек...

Черная ваза стиха с белыми вольными цветками строк …
Над священной пристанью простертых -
Букет из тысячи дней и ночей познавшего Любовь.
Букет дышит, … отпуская свое дыхание к Тебе.
ТЫ - это там где начинается живое!
Сквозь острые края сюра жизни
Моя любовь к Тебе меняет форму крови ,
Заставляя биться неназванное…
Так шелк идет скользить, выпускать нежность и разить жаром языка…
Так кружевные маски первого снега заглядывающего в сонный мир,
Качают Тебя на моих руках и поют Тебе...

Черным по белому пишу сказ,
Про любовь, про ласку... -
Это мой рассказ.
Как сели на окно,
Два белых голубка,
И ворковали нежно,
До самого утра.
Я распахнула ставни,
Навстречу свежему ветру,
И улыбнулась странно,
Никто и не заметил...
Впустила в душу радость,
И лучик солнечного света,
Вдохнула неба ясность,
Частичку горного рассвета!

Кровавыми чернилами я напишу свой след,стала слепой,не вижу я..Стал черным белый свет..Немым я стала призраком,блуждаю я в мирах..Все кажется бессмысленным..Все поглощает мрак

Черные прутики деревьев тянутся из талых снегов,

Замыкаясь под куполом белого солнца,

Алый песок незримо сыплется с неба.

И сонное время открывает свой зев.

Побеги памяти сочатся нектаром Феба.

Память отматывает курсор назад,

И что она видит там – северный сад,

Где настурции не прячут стыд,

Что цветут из рук вон,

Где у врат стелется дикий резной виноград,

И ты накопляешь силы, слушая симфонию Листа,

И видишь другого в себе как исход –

Путь в беспредельное...

Черный парус ночи
распускался шелковым крылом,
чтобы вдохнуть мелодику Андалузии
в глаза спутницы полной луны.

Сердце, вскрытое кистью звезд,
разбивалось о побережье забытого сна.

Она задыхается сладостью,
она чувствует разогретую сталь ветра,
незримую топь елей,
мягкую ладонь неба.

Вокруг носятся демоны древних песен,
и за каждым шагом следует бриз
ее влажных гранатовых губ, шепчущих
о брачном единстве любви и бархатной тьмы.