Чернильный

I
Для отрока, в ночи глядящего эстампы,
За каждым валом - даль, за каждой далью - вал.
Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!
Ах, в памяти очах - как бесконечно мал!

В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль, и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей.

Что нас толкает в путь? Тех - ненависть к отчизне,
Тех - скука очага, еще иных - в тени
Цирцеиных ресниц оставивших полжизни -
Надежда отстоять...

Там, где скрипка вечера тихо стонет
перед витражными стёклами горизонта,
ветер твоих волос
запутался в моей ладони.
Под крылом заходящего солнца
август гнездился в высокой траве лета,
переливаясь лавандой,
отдавая жасминовым чаем
в чернильном воздухе.
Луна,
призраком снежного лебедя
проплывая по озеру неба,
вещала
тёплую ночь и холодный рассвет.
И вниз по течению звёзд
замирала чёрная степь
минутой молчания.

Недаром он звался Пророком.
Когда снизошла Благодать,
велел он писцу волю Бога
чернильным пером передать,
вложить Божье слово в пергамент
путём написания строк.
Но царь, что страной его правил,
пергамент исписанный сжёг.

Рискнёт Божью волю нарушить,
имея хоть каплю ума,
лишь тот, чью остывшую душу
морозом сковала зима.

Тот царь был слегка малодушен,
и он не готов был узнать,
что скоро придёт и разрушит
страну Вавилонская рать.
В земле Иудейской, к тому же,
в то время зима...

стихи,
рождаясь в глубине вулкана,
внутри
зияющая рана
обломком дней,
ночей штанишек,
вечерних книжек…

стакан
и портсигар смутьяна
не кроет пыль.
открытым краном
идёт любовь
и быль
чернильным дном
ложится в стол
или в утиль
уйдёт с трудом…

а я тоскую по тебе
сейчас вдвойне…
и это рано.

до лета –
дней тугих цепей.
устать.
дождями перестать роптать.
и видеть смыслы там,
где дом.
вдвоём.

Закрадётся чуть слышно
печально ко мне на подушку
Непокорная, грустная,
честная память моя.
Тихо станет шептать
и советы давать, как подружка,
И мы с ней унесёмся
опять в дорогие края.

В те края, где в саду,
на скамейке уставшая мама,
Где над полем летит
переливистый голос отца.
…Это жизни кусочек,
из детства, несбыточный самый.
И моим возвращеньям,
наверно, не будет конца.

А когда я к утру
пролистну снова эту страницу,
Моя память, вздохнув,
мне помашет незримой...

Взгляд мой мельком в небо брошенный,
так сказать, «на посошок»
(ничего там нет хорошего,
только синий порошок),
рухнул вниз, в юдоль плачевную,
в выстил чёрный полевой,
на проекцию дочернюю
от того – над головой.
Та же темень окаянная,
сосен белый гребешок,
фонаря душа стеклянная
да искрящий порошок.
Вот и всё…

Давай на трапезу?..
В жёлтый свет пяти рожков
к табуретному оазису
вкруг пузатых пирожков,
сельди, водки и картофеля.
Только нет… он бродит там –
мимо колотого...

Блуждал в рощах,
блуждал в мыслях,
в снах блуждал и заблудился,
это время, это детство, или старость это — лето;
скажут — дух, болезнь, расплата...
Я не знаю, вам виднее,
иль пьянее, где ценнее.
Если компас тоже глючит,
если глазки тянет в кучку, —
это знамя,
растерзало
нас цунами,
замотало,
разлистало.
В отражениях иссяк и вышел
в параллельный лабиринт.


* * *

Каждый листочек плывет как Офелия в лодочке...
Следом витают пушинки тополиные как ангелочки
и падают вдогонку...

Убрал пальто и зимний скарб,
Стал куртку одевать.
Пером чернильным в небе рябь,
Гусей не сосчитать.

Местами вербы колоски,
Покрытые пушком.
Слыхать синицы голоски,
Брожу опять пешком.

Снега подтаяли вокруг,
Мелькают островки.
Стоит по щиколотку дуб,
Промокшие носки.

А солнца луч уж нежит бок,
Смотри, не просыпай.
Кору взял пробой на зубок,
Лосенок,брат,вставай.

И воздух стал совсем другим,
Март месяц взбил коктейль.
Подтянут ремешком тугим,
Тропой лесной худей.

Пока...

Чувственность есть и в сухом листе, разбивающемся о вечность.
К Великой Яви идет каждый Великий Сон.


Смерть и Жизнь - откровение слов...
Мало видеть «слово»...нужно знать его плоть и дух...
Межбуквенное и межреберное пространство,
Родство с бесконечностью... подтекст
Звука, вкуса, тембра, цвета, света, тьмы...жеста...
Богослов,
СловоВер,
Словоблуд...
Попытка примирить жизнь со смертью...
Там, между стихами, скрыт смысл и того и другого,
О, если ты умеешь читать между слов!
В...

(Опять фантастика)

Жизнь – из глубин веков наследье,
Дар инженерно-генной мысли.
Как клятый враг моё бессмертье,
Чтоб одиночество осмыслить.

Улов восходов и закатов
Я нанизал давно на вечность.
Мой век вселенского солдата
В пути до станции конечной.

Царапали в кровь позитроны
Мои желания и мысли.
Без счёта кварки и бозоны
В уставших клетках дыры грызли.

Все чувства выдраны гребёнкой.
Мой мир людей – моё лекарство.
Портал, зияющий воронкой,
Сжимает время и пространство...