Черные тучи сгущаются

Солнышко наезженной дорожкой
держит путь над городом смелей.
Деревца примерили одежку,
выползли букашки из щелей.

Муравьи хозяйничают всюду,
важничают латники жуки.
Мухи над объедками колдуют,
замерли в засадах пауки.

Беззаботно бабочки порхают.
шмелика блистателен полет
Подкрадется туча боевая,
и бедовый ливень полоснет

на брожение взрыхленной черни,
по верхам взъерошенной травы
На асфальте растянулись черви,
пахнет клейким мускусом листвы.

Ветер с севера рванул отчаянно,
Тучи серые, разорвал он клочьями.
Ветки птицами закружились черными,
заплясали деревья, с вьюгой неистовой.

С неба снег повалил в изобилии,
В тонкий лед, как стекло превращается.
И машины сползают в обочину,
застывая в плену, у метелицы.

Вихрь снежный, стал белым облаком.
Вроде еду... А вроде стою...
Я молюсь и прошу у Господа,
- Дай мне Боже, милость твою

Смуглые перья востока бьются о створки глаз (наводненных ромом ночного фужера).
Ритмическим маршем Deep Purple сновидения лопаются на лоскуты беспамятства.
Свинцовые тучи швыряют на землю влажные лепестки весеннего снега. Тяжелеет
нервозная накипь дорожной развязки в целлофановой линзе окна. Кофейная пряность

разливается беспорядочной лихорадкой в пульсе сердечной мышцы. Измятые простыни,
еще дышат уютом черного полиэстера на теле пустынной прохлады. Возьми меня за руку
и отведи обратно...

Пион расцвел, чаруя взгляд,
Их аромат в садах ожил.
Июня ситцевый наряд
Высокий тополь пухом сшил.

Далекий гром, как туш для вас,
Для вас блаженство теплых дней.
И облаков беспечный вальс,
И пенье дарит соловей.

Какое счастье в сказке жить,
Родившись в зелени резной!
И в легком платье закружить
Вот в этот главный праздник свой!

Чаруйте нас, не зная лет!
Нам в холод стылых зим
Улыбка глаз подарит свет
От вас тепло идет к другим.

Кусочком лета каждый день
Вы входите как...

У строчек бывает такая же жизнь,
Такие же взлёты, и те же падения.
И также кричат они в небо вернись,
До самого края и исступления.

У строчек бывают удачные дни,
Когда они пляшут и тянутся к жизни.
Когда расцветают повсюду сады,
И мир из любви превращается в песни.

Бывает и мрачно, черно настроение,
Когда каждый вздох переходит в волнение.
Когда только тучи, обрывки, сомнения,
И воздух тягуч, и все мысли мучения.

У строчек бывает такая же жизнь,
И боль расставания, надежды на...

И что же вы хотите с Жизнью сделать
Когда Всевышнему рисуя неумело
Своих страстей промасленный этюд
За краски темные взялись, и там, и тут

Размазывая по холсту привычные мотивы
Вы светлого и золотого добавлять забыли,
Но черным, серым, красным заполняя луч -
Лицо Земли покрыли страстью туч

Дождем рисунок Жизни смоете Вы снова,
Чтоб белый холст опять взять за основу,
Но в этот раз умнее будьте - люди…
И ярких красок добавляйте больше в будни.

С холста унылой Жизни дни сскребать...

Я буду сидеть и смотреть,
как прозрачный локон воды
падает с камня
нервом пастушьей свирели;
убийство желания –
равносильно его исполнению.

II
Меня пороли ветвью истины,
обвешанной листвой интерпретаций,
мне заливали раскаленный воск
грамматик и стилистик в глотку,
мне выжигали прутьями азы на коже;
но шрамы были – лишь мои.

III
Сухие яблони –
сады моего детства –
дороже, лишь смерть –
кобальтовый туман с парящих в вечности гор.

IV
Солнце капает
своим холодным...

Вот, как терпеть уродство рядом
Души иль тела, иль мозгов,
Не пожелаешь мыслью, взглядом
Быть рядом возле тех оков,
Душа истреплется в страданьях,
Опустошится от тоски,
Не знает – Божье Назиданье,
Быть в гуще – с Божеской Руки…
Здесь не терпеть – здесь надо мыслить,
Здесь надо руки подставлять,
Немало столь ущербных близких,
Но как не просто отдавать…
Когда своя судьба стучится
И на пороге видишь цель… -
Увы, такое вдруг случится,
Что хоть глазам своим не верь…
И тупость близких...

На пятой точке съехал с кручи, вниз, стремился, за
потоком, коромысло, что зацепило за плечо, обвисло,
наперекор, и притяженью и всяческим досужим
рассужденьям, факир, волшебник, маг и лицедей,
повис, он зацепился меж ветвей, секира не упала
и цела забава и шея, что на ней глава, а он стремился не
туда, по ветру он хотел, по тёплому потоку, подняться
но земля жестока и гравитация сильна, он спохватился,
ерунда, черту он перешёл, черна, и неизвестно, где
она, куда ведёт, а горечь, что...

Засыпающий парк, заходящее солнце
сгоревшей на блюдце бумажкой, рассыпавшейся
вечерним сумраком, словно апостол,
несущий благую весть в ниши глухих домов;
натянутая паутиной душа разносчика снов,
топка угольных туч, случайное многоголосье окон;
тополя приглушенно танцуют, отягченный романс дубов
чарует локоны утомившихся проводов – троллейбус идет в депо.
А над всем этим водит ладонью старец седой,
и струится псалом в прилив городской волны. Черной тропой
мне выпадает черви – это...