Черная жрица

Жизнь - это черная и белая полоса.
Как путь солнца...
От заката до восхода.

Зависла в небе - черном зеве -
Луна, зевая, свет разливая...
А я сновиденье свое ловлю

В черной книге дремлет кротость,
В красной плачет доброта -
Нагло скалится жестокость,
Затуманен лик Христа.

Ангел землю созерцает ,
Молодой миссионер -
Вдруг снежинкой опадает
Он упал, как Люцифер.

Но упал не от гордыни:
Людям он желал помочь...
На земле зияет ночь -
В небе мать грустит о сыне.

И с тобою Мать Небесна
Я скорблю сейчас о нем,
Милый Ангел неизвестный,
Ты не справишься со злом.

В мире где забыта кротость,
Как нелепая мечта,
Будет глупой шуткой новость...

Нет черного, нет белого в пещере Времени.
Пространство зыблется волнами, стерев черты.
Пустыни гулка слепота, и вечность рассыпается кусками.
Земля под снегом, как под камнем, остывает,
Как прошлое песками заметает.
Но Луч Добра пульсирует из центра,
Столб света держит ось Земли.
Те двое, что с Небес пришли,
Стремительно спускаются под землю
И выпускают кровь земли.
Ты нужен мне как жизнь.
Я силою твоею опилась,
А ты мою любовь вдохнул и задохнулся.
Я – твой покой,
А ты – моя опора...

Перестаньте чернить наше знамя!
Страны той, в которой живете.
Пожаров тушите пламя!
Другой такой не найдете.

Даже, если найдется другая,
Она вашу веру обманет.
Все равно она будет чужая.
Роднее для вас не станет.

Благородные ваши порывы
На благо страны пустите.
Измените свои призывы!
Родную страну не губите.

Ее глаза как жемчуг черный.
Приветлива мила добра.
Да говорит красива и приятно.
Красива как цветок.
Да нежный взгляд ее.
В глазах ее небесный свет.
Любовь и нежность чувств сладких мед.
И нежность гуд ее неповторимо.
Прикосновения рук как бархат.
Прекрасная фигура в ней все прекрасна.
Глаза ее нежны.

К черной водолазке белый дождик липнет,
Капли по асфальту выбивают дробь.
В старом, старом парке молодые липы,
Охватила первая сладостная дрожь.

Дождик по сирени, по зонтам и лицам,
По всему, что серо, по всему, что прах.
Хочется, как в детстве, дождиком умыться,
Только не пускают оторопь и страх.

Дождик все плотнее,
гуще льет и дольше,
Отражают лужи слезы фонарей.
Может быть, сегодня в городе Подольске
Станет мне спокойней
и чуть-чуть светлей.
1982г.

А над «Чёрным дельфином» то снег, то песок
Горизонта в окошко не видно,
Не закончу при жизни пожизненный срок,
Но поверьте не это обидно.
Он сказал нам: «Поверьте» и «Аз воздам».
Только я не стал дожидаться.
Я воздал за себя. Я за близких воздал.
И в тюрьме я за то оказался.
Не баланда противна, не дубаки.
И, мне даже милы вертухаи.
Мне погода противна - не видно ни зги.
И кресты, с номерами, качает.
Да, в такую погоду в могиле лежать
Меня тоже не очень прельщает.
Мне-б свободы...

Я ищу тебя в мире, где сны так реальны порой,
Что наша реальность покажется скомканным сном,
Игра – это жизнь, если жизнь показалась игрой,
И мы уходили, и мы позабыли любовь.

Был миг расставанья так горек. - И это пройдет, -
Шептала, забыв, что реальность сродни миражу,
И лишь отношений внезапных тот призрачный лед,
Я словно соломинку ту из последних, держу

Еще на ладони, смотрю, как он тает опять.
Какая судьба, и какая стихия в глуши.
Жизнь странно печальна, а мы так устали...

Рэчэ чэрный вранъ,
Несть правды на всэй зэмле,
Грядэтъ Божий гневъ.