Черная шаль

Пал, разбит бастион
Моего удальства,
Как богемский хрусталь,
Разлетелась броня.

Я попала в полон
Твоих глаз колдовства.
Ночь бессонницы шаль
Уронила, дразня.

Заблудился мой сон,
В кружевах волшебства,
В невесомую даль
Унеси ты меня.

Медузой сна из глубины приплыла ночь на встречу с Солнцем, -
Мать приглашает к пробужденью,
Впуская день конвой из штор салютовал по звонким кольцам, -
Зовёт к великому служенью,
Вот мама милая моя целует лоб и гладит щёку, -
Мать материнство утверждает,
Луч тёплой утренней рукой ласкает нежно лежебоку, -
На подвиг Света побуждает,
Резвится свежий ветерок, с листвой гоняя хороводы, -
Живи свободно, вея радость,
Пуховым пледом облака парят и чистят неба своды, -
Освобождай от грязи...

Светло-серые эскизы
На лазурном полотне,
Облака таят сюрпризы
В поднебесной вышине,

Приглядись! Забудь про годы,
Вспомни детство, ну же, там
Утони в пушистых водах,
Стань подобный облакам.

И лети за вольным ветром
В запредельнейшую даль,
Лёгким светлым силуэтом,
Облачась в лазури шаль.

Улыбайся.
Все оплачено.
Главное - растолкать всех локтями.
Все остальное – незначимо!
Самоокупается лжестремление к лжепостроению. Можно с когтями.
Главное не думать и лучше не мечтать. Отбрыкаться шуткой и в кровать. Заглянуть в банк и растаять от удовольствия.
Округлая нулеватость.
Натянуты нервы.
У всех пузатых жены стервы. Скорее, быстрее, успеть. Тр-пр и онеметь. Озвереть, отупеть и оскалиться. Мне бы в баньке попариться! Преуспеть, преуспеть, преуспеть. Только б успеть...

Лето.
Летнее…
Флаги. Языками к ветру. Небо.
Бантик на голове. Солнце. Пропитанные лучезарностью
мы не играем в детство.
Мы им наполняем воздух.
Играет тепло на ресницах
детских,
наивных,
нежных.
На мгновение мы остановились "щелкнуться"
и побежали дальше, может быть ссориться, а может смеяться без фальши.
Господи,
неужели так безмятежно "щелкнутые" на фоне того,
что ныне играет роль настоящей церкви, это мы сейчас упираемся в строчки
и скользим взглядом, и проникаем...

На цыпочках, боясь задеть Луну,
Мы пробирались по застывшим крышам.
А город был у тишины в плену,
И стук сердец необычайно слышен.

Спугнули кошек вон на том углу.
Не только нас притягивают звёзды.
Ты пошутил про старую метлу –
За ней вернуться, мол, не очень поздно.

Смешинки бисером скатились вниз
За воротник таким, как мы, гулёнам.
А я бесстрашно села на карниз,
Ногой касаясь до верхушек клёнов.

И ты дышать боялся, вдруг вспорхну
И улечу, и поминай, как звали...

Мой милый сенатор, в провинции той,
Где мы так живем по-плебейски,
Мы любим по-детски, и за суетой
Теряем любовь в лицедействе.
Как жаль, что не Рим, мой сенатор, как жаль –
Столица провинции нашей.
Сними, что ль, тунику мою, или шаль,
С меня, бесконечно уставшей.

04.2002

Твои глаза... Пожалуй, простовато.
А если так: гляжу в твои глазницы?
М-д-а.. Спиртом тянет, словно из больницы,
Видать, уколы делают в палатах...

Как ввечеру блестят твои глазёнки!
Так и стреляют, в душу - как в десятку.
За пулей пуля... Все равно - приятно.
Неважно, что коленки все в зелёнке.

А где романтика? Пал вечер к ночи.
Звенит гитара, догорают свечи,
Печально шаль наброшена на плечи,
И томной тайной покоряют очи...

04.2002

Всегда мы помним о тебе,

сердца окутав, теплой шалью.

Ты рядом с нами, ты везде,

пусть даже за невидимою гранью.

"Любви все возрасты покорны",
Когда-то Пушкин написал.
И вот уже гусар проворный
Ухаживать за девой стал...

Чем флирт закончится – не знаю.
Да и не нужно это знать.
Но вот и сам я замираю:
Любви стоит на мне печать.

От счастья шалыми глазами
Смотрю я женщине вослед.
Готов стать пылью под ногами,
Спасти её от разных бед.

Как часто мы не знаем с вами
Взглянув в глаза ей тет-а-тет:
Любовь и счастье перед нами,
Или начало новых бед.

Нас не пугает неизвестность.
Мы ищем...