Черная белизна на портрете

Авиценна, Гиппократ, Путина полпреды...
Исцеляют доктора, лечат мироеды.
Времена переплелись... Вслушаемся лучше,
Что влагает финансист в царственные уши:

«Перебрав весь пантеон с думскими богами,
Пусть отыщет фараон с крепкими мозгами,
Делового пацана тёртого конкретно,
А не облако в штанах голубого цвета.

Нужно чтоб он выступал с нашею программой,
А не тролль-бисексуал выл под фонограмму.
Воплотит он в нашу жизнь вымыслы и блефы,
Ему в помощь типажи - Дрофы, то есть Грефы...

На черной виселице сгинув,
Висят и пляшут плясуны,
Скелеты пляшут Саладинов
И паладинов сатаны.

За галстук дергает их Вельзевул и хлещет
По лбам изношенной туфлею, чтоб опять
Заставить плясунов смиренных и зловещих
Под звон рождественский кривляться и плясать.

И в пляске сталкиваясь, черные паяцы
Сплетеньем ломких рук и стуком грудь о грудь,
Забыв, как с девами утехам предаваться,
Изображают страсть, в которой дышит жуть.

Подмостки велики, и есть где развернуться,
Проворны...

Укрытый снежным одеяньем,
притих, как будто в полусне,
вишневый сад; и только баня
темнеет срубом в белизне.

Луна с небес глядит сурово
на освещённые снега
без укоризненного слова
с торжественностью жениха.

Мерцает звёздной поволокой
ночное небо, свой шатёр
оно раскинуло широко
и привлекает нежно взор.

И невозможное реальным
мне представляется - нужны
в подлунном мире аморальном
богатства царства тишины.

Пришел к седому старине восторженный строитель
Хочу я строить светлый храм. Совет мне дай, Учитель.

Его увидел я во снах. Прекраснейшее зданье
Легко взметнулось в синеву своими куполами!

Ступеней чистых белизна ведет к его подножью,
Да перезвон колоколов творит молитву божью.

И даже место я узнал в своих счастливых грезах.
Кругом раскинулись сады в благоуханных розах.

Уже составил я чертеж, есть опыт и уменья,
Но что-то больно грудь теснит. Реши мое сомненье.

Коль хочешь...

Кто, кто сии, и тем облечены,
В светлые ризы, снежной белизны.
Их уста хвалой полны,
Агнец их кровью омыл.

Агнец нас призвал в вышний Иерусалим,
И Своей кровью омыл,
Мы пребудем вечно в небесной славе с Ним,
Агнец нас кровью омыл.

Всё это те, кого Христос призвал,
Все за кого Он умер и страдал,
Он их спас и оправдал,
Агнец их кровью омыл.

Все, все за Агнцем в след они пошли,
Все чрез скорбь великую прошли,
Но в Нём мир душе нашли,
Агнец их кровью омыл.

Путь их земной...

И всё-таки Апрель…, пусть пасмурно-холодный,

И грязный, словно пёс, живущий во дворе,

Ненужный никому, и ни на что не годный,

Тоскующий с дождём по ласковой руке.

А снег ещё лежит, разбитый и колючий,

Сжимаясь в мрачный ком, весь в язвах талых пор,

И синий звон пока заляпан серой тучей

От краешка земли, до Воробьёвых Гор.

И всё-таки Апрель… - ветра уже теплее,

Несут с собой стрижи все запахи морей,

И акварель вот-вот прольётся на аллеи,

И скроет зелень трав...

Придёт зима и вся земля остынет.
Бриллиантами покроются луга,
В водоворот воздушный вьюга хлынет,
Деревья облачатся вновь в снега.

Река вберет холодное дыханье,
Что Дед Мороз с антарктики привёз.
И это нежное очарованье,
Откроет сладкую страницу грёз.

И белотканное алмазом одеяло,
Окутает природу белизной,
Чтоб всё, дыханье затая, стояло,
Чтоб возродился девственный покой.

Вся в жемчугах, усыпана берёза
И все оконные картины в серебре.
Ведь нежная бриллиантовая слёзка...

О рае говорили на земле,
И ангелы срываются с небес
И падают, а тут костер горел,
И был прекрасен первозданный лес.
И мир людей так странно одинок,
Что больше не нашлось иных созданий.
Но все горит. Как ал уже восток,
И мчатся кони черные с заданьем

Спасти роман и Мастера сберечь,
И бал устроить, чтобы Маргарита
Смогла стать королевой, эту речь
Сам Люцифер твердил во тьме сердито.
Хранитель света, нет, не Сатана,
Он просто уходил куда-то снова.
И там была повержена страна,
И...

...Ах ,как цветет в горах алыча!
Гора,как торт слоенный;
Ледник,весенним солнцем раскаленный ,
Густою зеленью кудрявая арча,
Цветными пятнами цветов фонтан,
И,в завершении белизной цветущая алыча.
Ну,словом-сарафан.

Весна пришла в четверг с утра,
и мы все поняли к обеду.
что радость скорого тепла неоспорима,
и что снегу
не пролежать и трёх недель,
и то, забившись в контур тени,
и неба стала акварель
приятней. В общем, не жалели
холодных прелестей зимы,
её бесцветные пейзажи,
и ставшей ржавой белизны,
и тающие в грязь пассажи.
А мысль куда-нибудь пойти,
что бы отметить долгожданность
весенней глупостью внутри
нас щекотала за туманность.




© Copyright: Маргарита Бахарева , 2010