Человече

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался...

Вольна игрой, итог всегда не тлен,
Зависит от удачи – от пророка…
СУДЬБА – порог и человечий плен,
Ставит сети тёмные для подвоха?!
Больна! Голос разума не слышит,
Глоток решительный берёт для вздоха,
Результат! Больной уж славно дышит!
Как велика награда жизни Рода!
И слышишь, бьётся часто пульс. Больна ль?!
Нет! То признак отсутствия предела…
Вольна, так пой. Пусть бесится печаль.
СУДЬБА – же сладострастием взлетела!!!

Давно случилось ли, а может только что,
Но дата вытерлась за скудным почерком.
А что за город был, так что, отыщем ли?
На карту глянули, таких здесь тысячи.

Жил человек один, простой и искренний,
С душой открытою, мечтами чистыми.
Без меры счастлив был и жил с охотою,
Да не гнушался он любой работою.

Была любимая, была красавица.
Чего захочет, вдруг, он расстарается.
И жить бы в радости, до бесконечности,
Но в дом беда пришла – цена беспечности.

Не ждал, не ведал он подвоха...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Усталых улиц большие фонари
На тень прохожих свет свой проливают,
Они молчат, и днем, и до зари,
Молчат о том, что многие не знают.

Они хранят историю веков,
И многогранность человечьих судеб,
Они молчат, а мир и есть таков,
Каков он был, таким он и пребудет.

Любовь непреход'яща и всев'ечна!
Лишь ты способна род людской унять.
Своею силой Души человечьи
Добром и Красотою наполнять.

Лишь ты Душе даруешь вдохновенье,
Зовёшь на подвиг, создаёшь мечту,
Что пробуждает нас порой весенней,
Когда природа вся стоит в цвету.

Вселяйся же, во имя возрожденья,
В сердца людские, укрощая плоть.
С тобой одной возможно возвышенье,
Лишь ты способна людям в том помочь.

Как хорошо свободным быть от лярв,
Присоски их не липнут где попало.
А ведь, им, гадам, вечно мало,
Не жалко лярвам человечьих душ.
Скорее становись под душ!
Смывай "опарышей" магической породы,
И не ходи не зная броду,
Не собирай заразу на свою беду.

Чрез все уста Бог Говорит,
Чрез все дела Бог Созидает,
Чрез плоть и дух, и мысль Творит,
Чрез все глаза на всех Взирает.
Одной частицею Себя
Пронизывает все планеты,
Тысячелетья – вздох Отца,
А выдох – Жизнь, творенье Света.
Масштаб деяний не понять,
Умом величье не осилить,
Но надо мыслью осознать:
Бог Неотступен и Всесилен.
Все – от Него, все – из Него,
Единый, Истинный, Извечный…
Вселенных – Изначальный Дом,
Он – в каждом сердце человечьем.
Он – меньше меньшего в любом,
Он...

Мы умные волки и, чуя горящую кровь,
Мы гоним оленя, пока не устанет рогатый,
Клыками пронзая еще чуть дышащую плоть,
Мы не сожалеем: лишь голод во всем виноватый.

Мы гордые волки, хоть ходим все под вожаком,
Но лучших кусков не бывает, когда брюхо пустое,
Я в стае и я не боюсь, что случится потом,
«Тот прав, кто сильней» - вот правило жизни простое.

Мы сильные волки, и пусть льва зовут: «Царь зверей»,
Без титула мы, но, главное, не без добычи,
Я слышал, что волки встречаются среди...

Всхлипнув, двери вокзала устало
Пропустили в утробу фойе.
Возле касс – наказание – валом
Отбывающих прочь в сентябре.

Свет рассеянный льёт мимоходом
Из высоких витражных окон,
Опуская на плечи народу
Неизбежность, пройти на перрон.

Объявление скушало звуки,
Расшифровывать – тот ещё труд.
И оттянуты сумками руки
В толкотне человечьих запруд.

Тётя в форменной синей пилотке
Очень строго глядит на багаж.
Впопыхах кто-то мчится за водкой,
Чтоб хватило до Питера аж.

А в вагоне...