Чего хочет дьявол

И черная дама порхает по нашим страницам,
То в полночь, то в полдень, как хочется ей воплотиться,
Да только не может, цепляя других и пророча,
Морена устало над жизнью прекрасной хохочет.

То в музыке дикой увидит она просветленье,
То слышит за окнами чье-то усталое пенье,
И кажется ей, что могла бы она задержаться,
Там, в мире поэтов, услышат, и пусть же боятся.

Явилась ко мне – закрываю все окна и двери.
И в горестном сне снова Велесу дерзко поверю,
- О, где моя Жива, лютует и...

Разложу красиво по ладони
Кругляши несущие здоровье....
Понадеюсь - вдруг никто не понял...
Для чего собрал я ...
Своеволие -

Своеволье...,
не простится свыше...
Шаг отчаявшихся душ, что рвут и мечут...
И шагающих вперед со старой, ржавой крыши,
И отчаянье всех тех, кто вены нервно режут....

Всем, кто хочет обрести свободу,
кто устал с самим собой бороться....
Может и не стоит торопиться,
Оказаться телом на погосте...

Бесприютною судьба душе скитаться,
В долгом ожиданьи...

Белеет призрак лошадиный
В степи ночной, июльской льдиной.
Чего т не спится, может выпить.
Ужасно хочется повыть мне.
В окно вплывает привиденье.
В следах заметное мокренье.
Его погладила рукою –
Как ледяное, кости ноют..
………………….«Ты кто?»
«Я – лошадь Тень кобылы»
Вмиг покрываюсь мокрой пылью.
«Я таю. Можно в холодильник?»
Мне не хватает что ль извилин?!
Ко лбу хвостом он приложился.
Очнулась. Ну, и бред…. Приснился?!

Толстый хочет похудеть,
А худой поправиться.
Что не можем мы иметь,
Нам обычно нравится.

Мы создав свой идеал,
Стать таким желаем.
Мало нам что Бог нам дал:
Лучше быть мечтателем!

Заставляет меньше кушать,
Себя толстый чтоб худеть.
Худой думает что лучше,
Станет он коль будет есть.

Было так и вечно будет:
Нам всегда чего-то мало.
Недовольны в жизни люди,
Тем, что им природа дала.

Мы всю жизнь себя терзаем,
Нас пытаясь изменить.
Не своё себе желаем,
Не умеем — просто...

Кто в стог меня воткнул, не знаю,
Как, впрочем, и не знаю, для чего.
И вот я в стоге этом пребываю,
Как инородное, чужое вещество.
Меня годами люди слепо ищут,
Как истину в бескрайнем море лжи.
Хоть что-нибудь так хочется мне вышить,
И рядом вроде жизни ткань лежит,
Но я бесцельно в стоге пропадаю,
Не ясен мне вселенский мой удел.
Булавкой быть, иль брошкою мечтаю,
Иль острием Амура быстрых стрел.
Мой мир пока - большая сена куча,
Мир, что за ней, мечтами лишь пьянит.
Но знаю точно...

Так времени прошло немало
И ничего не предвещало беды
Грозящей впереди.
Однако не бывать, поди,
Чтоб на Руси - да беды мимо.
Вот было бы наверно диво,
Чтоб без беды проправил князь.
Где власть и князь – там тут же грязь.
Князь, как и водится: однажды!
Припомнил старый свой обет.
И минуло немало лет,
Когда пришел к нему в светлицу
Пред боем, с князем чтоб простится,
Его верховный генерал.
И как-то между тем сказал,
Что обнаружен в арсенале
Из перьев страшный аномалий.
Что...

Я устала бродить переулком
Листопадов, осенних дождей.
Как же хочется выйти прогулкой
Бригантины со снопом огней!

Чтобы мОря туман серебристый
Рассекая кормой наугад,
Плыть и плыть..и волною игристой
Восхищать восторгающе взгляд.

Чтобы тыщи огней, как надёжность,
Освещали безбрежность воды,
Чтобы рифы--в морях неизбежность--
Вдаль, на мили мне были видны....

Написала...себе усмехнулась--
Для чего же на свете живёшь?
Коль преград бы душой не коснулась,
То цена твоей жизни был...

Так одиноко в этом мире,
Когда весь мир так полон разных всех людей.
И жизнь проходит мимо,
И ты не помнишь даже последних новостей.
Лишь грусть витает над тобою,
А мрак вокруг тебя.
И ты глядишь на все это с тоскою,
И понимаешь, что больше так нельзя.
Тебе так не хватало счастья,
А сердце тонким льдом покрылось.
Любовь, застыв в его объятьях,
Сама замерзла и забылась.
Теперь в душе твоей свобода лишь гуляет,
Ты так же доверяешь ей,
Как если бы не сердце,
Но все же ты ведь...

События последних лет
меня совсем преобразили –
душою чуткою поэт
почувствовал иную силу.

Теперь мне только Иисус
даёт Своё благоволенье,
как часто сам с собой борюсь,
когда пишу стихотворенья.

Мне хочется писать о том,
чего на свете не бывает,
воображенье бьёт ключом
и никогда не иссякает.

А мой великий Господин
мне говорит: “Имей терпенье,
Я научу тебя, Мой сын,
свидетельству, не сочиненью”.

И остаётся мне одно –
с любовью к Логосу и Реме
хвалить не женщин и вино,
а...

С чего он детективов скверный чтец,
Поведал миру Рома Абрамович.
Не радует его Дюма-отец,
Акунина и прочих знать не хочет.

Писатели, чтоб рейтингов набрать,
Несут туфту, лгут людям беспардонно.
- Как можно предавать и убивать
Всего за десять жалких миллионов?