Чайка ливингстон

Загорелые, толи гей, толи гений, не поймешь,
лето, тепло, весело, море, песок, галька, чайки,
как галки, вороны, ор стоит, у солнца, гало, на
ногах сланцы, постелем полотенце, и всё, постель
и дом, два в одном, пляж, наступил на лето, или
оно на него, раздолье, свежий ветер, воздух, ме-
дузы у берега, мидии, крабы, как арабы, окружаю-
щие, загорелые, радостные, весёлые, всем довольные
хорошо ох хорошо, коктейль, синее с голубым,
зелёное с жёлтым, коричневое с красным, всё...

Морской бриллиантовый блеск, дорога из пепла созвездий,
Гранатовый дым горизонта и пьяных утесов агат.
Кричащей чайки метель раскинула сердце над бездной.
Молчанье остывшей гальки и тающий лед-закат.

На брызгах волны – прядь луны – свинец, седая душа.
На выходе слов – прибой – дрожащий хрусталь гортани.
И млечностью бредят следы, и тянется ночь не спеша,
Туда, где дорога созвездий цепляет утесов агат.

Лавочка. Пруд. Незатейливый парк.
Полдня горчица. Дороги июля.
Бархатных слов тихий обряд –
Тебя я люблю, люблю я…

Плечи. Руки. Губы. Колени.
Полдня гуашь. Фонтанов разгулье.
Выдохнет чайкой небесная пена –
Тебя я люблю, люблю я…

Лавочка. Берег. Древесные сети.
Полдня ожог. Волны-раздумья.
Желто-кубовый ветер прошепчет –
Тебя я люблю, люблю я…

Когда восходит солнце над Камчаткой,
И занимается заря над Сахалином-
Здесь море лижет в сумерках украдкой
В янтарных пронизях сверкающую тину.

Калининград – не глушь, не заграница,
Здесь не конец России, а начало...
Мне здесь когда-то посчастливилось родиться,
И малой родины крепки моей причалы.

Как будто великаны-часовые,
Прижались к пирсу корабли стеною,
Застыли краны, вытянувши выи,
И режут воздух чайки над волною.

Здесь, как и всюду – то дожди косые,
То солнца луч...

Так пахнет утро смолой природы,
Теплом и телом леди не дорожат,
Ты ищешь повод любого рода,
Пусть он позволит только глубже дышать.

Позади оставив теплой постель,
В дорогой машине в коже панель,
Где мотор гудит шмелем гламурным, пообещав...
БЛЕСК И ХОЛОД

Служа игрушкой, весталкой, свитой
Забыв о небе и не помня что пьешь...
Душа - ты чайка с крылом подбитым,
Зачем к себе подругу жадно зовешь?

Твою улыбку поймав спиною
Поймет водитель - сердце в мелком стекле.
Ты вид не делай...

Я везде-- в тебе, в любимой песне,
И дорогой дивной в лунный сад.
Я --волшебник, фея и кудесник,
И награда бед твоих, отрад.

Я в тебе симфонией вселенной,
Каждой нотой прожитого шаг!
Страстная и нежная, бесценной
Я свободы вечной --белый маг.

Я твоя отрада и надежда,
В синем небе яркая звезда!
Радостна, печальна, белоснежна--
Чайки ослепительной крыла.

Трелью соловьиной на опушке,
Шёпот ветра, стонами берёз,
Жгучие глаза, и на подушке,
Ворох восхитительных волос.

Видишь я...

Летела корова по небу над лесом,
Взирая с высот на знаковые веси.
Какие просторы, какие раздолья !
Лишь только корове нет в травах приволья.

Все пашни поделены ровно на части.
Кому-то блаженство , корове несчастье
Кругом новостройки и дачные замки,
Но нету корове несчастной делянки.

И взмыла корова, как чайка в просторы.
Доил ее ветер , да кто ж с ним поспорит!?
С тех пор облака побелели до мела -
От жизни собачей корова взлетела.

А вдруг возомнит словно стриж перелетный,
Есть...

В шумной суете прохожих
На крыльце в разгаре дня
Повстречалась мне старушка
И спросила у меня.

- Не поможешь мне касатик
Донести мою суму?
В сумке хлеб, да пачка гречи,
Я сама не подниму.

На мгновение запнувшись,
Я ответил: - Помогу,
Далеко ли вы живёте?
- Нет, не очень - на углу.

Взял я сумку, взял старушку
Под костлявый локоток
И повёл сквозь строй прохожих
На её родной порог.

Семенящими шажками,
Опираясь на клюку:
- Вот дойдём и в благодарность
Я налью тебе чайку...

Наши души умчат в ледяные просторы,
Траур волн растворит их вдали.
Это Карское море почернело от горя,
Собирая во льдах корабли.

Пролетев над волнами, снеговыми ночами
Чайки скованы мертвенным сном.
Терпелив и печален, мой корабль отчалил,
Шторм и стужа ему нипочем.

Наши скорбные руки неизбежность разлуки
Обрели, разрывая туман.
Наши чувства простые отгорели, остыли,
Вмерзли в лед и ушли в океан.

Небосвод там расколот и космический холод
Гонит тени людей в никуда.
С...

Ветер зари, прорывая кобальтовые занавески раннего неба,
повеял холодным каменистым берегом северной Атлантики.
Мне следить за тобой, печальная чайка над чешуей чугунной волны.
Спящие в пустынном тумане холмы отзовутся суровым эхом любви.
Мантия засохшей травы спадет с плечистых просторов нордических глаз.
Битым стеклом брызг ранит сердце, вороном старым сгнездится заря
в его запутанных кронах, дождь нервной львицей подсядет
к разбросанным камням, его револьвер перезаряжен
свинцом...