Частицы

Слыву унылой и печальной.
Нам никогда не быть вдвоем.
Хочу вспорхнуть я соловьем
над бесприютностью прощальной.

Не прорастет единства семя,
и зельем нас не исцелит.
Разбей же тягостное бремя,
ослабь безжалостный магнит!..

Порви на мелкие частицы
главу о нас из дневника,
где первых встреч взлетают птицы
к обетованным облакам.

Не приручай больше синицы
и поскорее все забудь.
Ведь даже некому напиться
той болью, что спирает грудь.

Растворился в потоке астрального света.
В нём уютно, тепло и легко.
Я и есть и меня как бы вроде и нету.
Мир сует где-то там, далеко.

Протекаю по крыше астрального мира.
Верхний ярус прозрачен и чист.
Быть энергоручьём так удобно и мило.
Вместо трудной судьбы белый лист.

Жизнь не та, что внизу, совершенно другая –
Бесконечный полёт без границ.
Мчатся души по небу, как солнца сверкая.
Нет усталых, озлобленных лиц.

Ну а впрочем, откуда бы лицам здесь взяться
В этом мире...

Открыта дверь - и вот уже дорога,
В мгновенье оказалась в Суете,
Летят машины. Боже… как их много…
И каждая летит в своей судьбе.
В мгновенье мир предстал, как на ладони,
Как механизм и сложный, и простой,
Мир беззаконий в том простом Законе,
Где все в свой час проходит чередой,
Где всем повелевают лишь Мгновенья,
Где каждому отпущено свое,
Стремительность соседствует с забвеньем,
А души в теле здесь проходят все,
Где забывается, и помнится, и свято,
Где утомляются в веселье и в...

Тянет соблазнительно волынка
Без пробки как надо понимать
На столе устроилась бутылка…

…со штопором вдруг стала танцевать
В прозрачно белом самоцвете
С ним любая мечтает отплясать…

…всякое танцуется на свете
Каждый знает по цене какой
Марки зажигают звёзды в смете…

…по наитию наивностью простой
Коньяк с вином и с вином коньяк
Результат разит золотой канвой…

…срубили экстремали кое как
Звенели стекольные крупицы
Не сдавайте бутылки натощак…

…в предместьях дорогой...

Оттаявшая кровь уйдет в песок,
Частицы солнца разнеся по венам.
Весна, весна! Напиток жарко-пенный,
Прямое попадание в висок!
Ответ на все вопросы – “Ничего!”
Оборваны забытые оковы
И прошлое, взрастившее обновы,
Теперь так окончательно мертво

Энергия нежнейшая родная
Волною захлестнула неземной.
Откуда появляются, не знаю
Частицы, неделимые со мной.

Глаза, и сразу все остановилось,
Два сердца замирают в тишине.
Простое узнавание случилось -
Два лучика при солнце и луне.

И что-то защемило в середине…
Возможность, прикасаясь, ожила.
Блеснули на божественной картине
Два белых ослепительных крыла.

13 апреля 2010 г.

И всё же, как ни изолг'ись,
Любая церковь – это секта,
Поскольку думает – на Жизнь
У ней одной прав'а наследства.

Себя лишь только правой мнит,
А остальные все непр'авы,
И словоблудием темнит,
И этим только портит нравы.

Хоть о единстве речь ведёт,
Да только там, среди единства,
Главенство за собою чтёт,
А остальным – быть в разночинцах.

И мнит, что Истина – её!
Она лишь ею обладает.
И что владение сиё,
Ей капитал и составляет.

Увы, пот'уги овладеть
Всем, что проявлено...

А ты вдруг такой интересный- прочесть и заплакать.
Я стала слабее. Возможно отходчивей, что ли…
Пошла она к черту, вся эта душевная слякоть.
Пошла она к черту. Я так не хочу твоей боли.

И я вдруг- прикинь- вдруг беру и пишу о хорошем.
О солнцах и птичках, открытиях разных галактик.
И так про себя, умолкаю об илистом прошлом,
Чтоб больше никто не узнал о страшнейшей из практик.

И я начинаю- борщи, светофоры, котлеты,
Пятнистые фартуки, оп-па- и чьи-то глаза.
И так тормознуться...

В его глазах частицы боли,
В его душе обрывки лжи,
В его любви остатки крови,
В его словах торчат ножи.
В его ладонях гаснут свечи,
В его руках остался пыл;
Весь мир упал ему на плечи
Не помня, что он тоже жил.

Ударами судьбы полуразбит,
С души отряхиваю я частицы пыли.
Ужель совсем я теми позабыт,
Которые меня любили?

Меня от страсти больше не знобит.
Я позабыл и небыли, и были.
И, видно, теми я совсем забыт,
Которые меня любили.

Не вырвусь я из рокового круга.
Но всё-таки порой мечтаю в тишине,
Что где-то сердцу милая подруга
С улыбкой грустной вспомнит обо мне.