Чащи

Я постиг, что ущелья — это дно,
И хоть всегда я слушал заветы отца,
Но в итоге я понял одно:
Эта жизнь не стоит и выеденного яйца!
Подумай, для чего ты живёшь
И что тебе вообще нужно от жизни?
Всё, что тебе втолковывали с детства — ложь,
А истина в одном лишь бандитизме.
Это не война, а протест
Против тех, кто ради нас не ведёт и бровью.
Позором заляпан каждый их жест,
А позор смывается кровью!
Эти держиморды хотят нами владеть,
А от наших обычаев им ничего не надо.
Лишь поэтому...

Какой это бой!
Дикая лихость!
Мы не умрём, не умрём,
А враг захлебнётся кровью!
Веет смертельной сыростью
Над нашим пулемётным огнём
И стелется прахом на головы!
Запах земли и пороха,
Безразличен солнечный свет...
Взрывы... и листьев ворохи,
Как салюты в честь побед!

К а п и т а н Б е л и к о в

Нужно давить их крепче,
Нужно их жать к горам!
Нужно стрелять в их плечи
Нагрузившиеся Кораном!
Им не укрыться в ущельях,
Не спрятаться за частоколами.
Мы российской суровой метелью...

о чём мечтать?не ведала душа.
тебя забыла я в ночи
голос,губы и обьятья.
но не забыла я того
как слёзы лились с глаз
душа стонала и кричала
от боли сердце разрывала
а ты с ухмылкой
лишь смотрел в глаза
твой голос тихо мне шептал
что тебе я не нужна.
время излечила раны
что причинил когда то ты
теперь другого я желаю
теперь душа его лишь
требует в ночи.
теперь с поднятой головою
пройду не разу не взгляну
любовь была твоей игрою
теперь играй но не со мною.
теперь другому...

О, сколько ходит по Земле всех тех,
Кому от Бога есть уж наказанье,
И сколько их родится в этот век,
Кому земное предстоит страданье.
Смотрите пристально и мудро в этот мир,
Вы видите: пристрастье торжествует,
Земля – греховный стол и правит пир
И в том застолье все почти ликуют.
Падение Земли – для многих Рай,
Падение Земли – пир, несомненно,
Падение Земли… но, выбирай:
Там или здесь. Берут, увы, что тленно.
Вперед не смотрят, заняты собой,
В сиюминутном жаждут утешений,
Идут за...

Ко мне тянут деревья ветки,
Как мохнатые в листьях руки.
Сердце бьётся в груди как в клетке,
А вдали, песни странной звуки.

Мрачный лес, мох и очень сыро,
Глаз зловещий глядит луны.
Что-то там впереди завыло,
В вое злость и тоска слышны.

Здесь живёт в чаще серый ужас,
Он туманом ко мне ползёт.
И меня он по лесу кружит,
В топь болот к себе жить зовёт.

Там в болоте вонючий, толстый,
Водяной, весь зелёный он.
Там чертей и кикимор тОлпы,
Песня их словно жуткий стон.

Ужас...

Я накину котомку на плечи,
Поплотнее закутаюсь в плащ.
Моё сердце остыло при встрече,
Словно сумрак таинственных чащ.

Я хожу под зноем пустыни,
Чрез ветра заснеженных гор.
И мой образ во мраке застынет,
Не забывший тебя до сих пор.

Ты мой демон,моё вдохновенье.
Остужаешь ты сердце во мне,
Наслажусь я тобой в упоенье,
Умирая в предутреннем сне.

Как же холодно,как одиноко
Мне одной идти на рассвет.
Как кинжалом пронзает жестоко
Этот мир,в котором нас нет.

Вдалеке, где ромашкина свадьба,
Нежно льнёт полевая трава.
У старинной, заросшей усадьбы
Ветер шепчет берёзкам слова:

«Из холодного дальнего леса,
Где деревья как кляксы в снегу,
Вам привет посылает повеса,
Тот, что с вами смеялся в лугу.

Пил он чагу, о яблонях грезил,
Под черёмухой нежил покой.
Был задумчив и ласково весел,
И парное любил молоко.

Чтил он кисти сирени и вишни
За объятье и нежность руки,
И, однажды, под облаком пышным
Внял он песне озёрной тоски.

Как-то...

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих!
Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.

Но дай мне зреть мои, о Боже...

Вечер сладкою истомой
разлился у нас в саду,
звёзды навевали дрёму,
солнце спряталось в пруду.

Месяц с неба улыбался
плутоватым стариком,
филин в чаще засмеялся,
притворившись дураком.

А в саду печальный ветер
освежающей рукой
шелестел слегка фальцетом,
и манил меня с собой.

В тумане веков проступают прекрасные лица,
И древние саги становятся ближе в тот миг,
Дружина в походе, но князь Гостомысл неистов,
Он думает снова о людях и землях своих.
Он видел во сне, как сыны его гибли внезапно,
И юные внуки остались в тумане снегов.
Несется дружина по полю с отвагой, с азартом,
И снова разят его воины грозных врагов.
Что будет потом, но не хочется думать об этом,
Земля завоевана, кто же ее сохранит.
И викинги снова подходят к границам и с ветром
Их грозная...