Чар

Беспечность моя меня погубила,
Не смог устоять перед чарами той,
О ком и не думал, на кого не смотрел,
Ошибку, поняв, что я совершил,
Отдалиться пытаясь, на шаг отступил,
В разлуке недолгой, любовь ощутил.
И в страхе те чувства скрыть я пытался,
Чем дольше скрывал, тем сильнее влюблялся,
Хотя о тебе я забыть и пытался.

Украсим стол, украсим мир свечами,
Живой огонь в тумане пусть искрится.
И страсть и нежность снова будет с нами.
Он освещает души, сны и лица.

В его зигзагах скрыты будут знаки,
Там Скорпионы спорят со Стрельцами.
Мы где-то потерялись в зодиаке,
Но страсть и нежность пусть владеет нами.

Украсим ложе наше лепестками,
И пусть еще шампанское искрится,
Какими-то туманными стихами
Смогу я в эту полночь объясниться.

Жизнь только сон и страсти миг единый,
Но память остается с нами...

Король Артур, в пылу большой охоты, загнал оленя на земле чужой,
Пришел в себя в плену, у эшафота, пока ещё красивый и живой.

Сосед-монарх мог без суда на плаху его послать, но дал отсрочку год,
« Не надо мне сокровищ Мономаха, найди загадки потаённый код!»

« Что хочет женщина?- скажи, на самом деле! Я вдвое старше, не нашел ответ,
Пройди дворцы, салоны и бордели, глубины глаз, звучанье кастаньет»

Он так и сделал, год провёл в дорогах, беря вершины, пьянствуя на дне,
И вот в печали...

Борьба за власть, за чин и сан, не за любви глоток сраженье,
Смеётся Ги дэ Мопассан над этим бренным мельтешеньем.
Он женщин признавал лишь культ, пленяя высшим пилотажем,
И друг его Эдмон Гонкур был в променадах верным пажем.
Казалось, вдруг свихнулись все, доходы сделав высшей мерой,
А он в именьи Круассе учился страсти у Флобера.
Слегка поблёскивал бульвар от фонарей, кафе-шантанов,
Он обретал свой мощный дар с красоткой, встреченной нежданно!
И этим чарам пел свой гимн, приняв...

Я думал ты одно,
Но ты в другое превратилась,
Волшебно изменяя явь.
Владея силой перламутра,
Ты музыкой текла, переливаясь.
И перемен гипноз чарует,
Теряю разум свой в догадках.
Ты как вампир пьешь душу,
Под маской пряча пустоту
Влекущего в себя пространства.

Злобный модер!… Робко прячу мысли светлые под катом
Об отсроченном оргазме окончательной Нирваны…
Беззаботным хулиганом по дороге к Просветленью
Вдаль лечу под птичек пенье. Прямо здесь, не в дальних странах,
Вспышки алого цветенья палисадников осенних -
Хризантемы, георгины… ну такие как… куда там!..

Мне, матерому буддисту школы чань в полях Сансары,
(Где лихие комиссары степью внутренних монголий
Скачут по пути к победе мирового коммунизма
Под знаменами Майтрейи…) синь морей и сень...

Любовь прекрасна и чиста,
Нежнейшим шёлком обвивает любящих она.
Кружит нам головы букетами волшебных ароматов,
Волнует сладким трепетом души.
Манит чарует и тревожит струны пылкой страсти.
Любовь цветущий сад влюблённых глаз,
В оправе золотой, она блистающий алмаз.
Летит на крыльях, тысяч любящих сердец.
И счастье в том, нести во веки нам,
Любви венец.

Почему толпа гудит,бросает,
С земли камни в идущих крича,
Император Юлиан ответ тот знает,
Тяжкий крест на плечах неся.

Он хотел, чтоб воссияло солнце,
Чтоб восстали из пепла они,
Вечно юные сыны громовержца,
Боги силы и справедливой войны.

Он галилеянину бросил вызов,
И христианские заветы отверг,
Он сорвал с себя черную ризу,
Обнажив свой дремлющий гнев.

Вновь звучат вакхальные гимны,
И вина реками текут,
Козлоногие пляшут сатиры,
Свои песни Вакху поют.

Но боги были...

О, ты, Приснодева, подарившая благородную, изумительную жизнь.
Ты, созидательница, миру благодатное, животворное
Солнце веры подарила.
Твой материнский, ласковый, восторженный взгляд,
твоя бескорыстная, благоговейная любовь освещает
волшебным, чарующим светом великий, триумфальный путь
твоего гениального младенца.
О, лучезарная, удивительная мать!
Благодаря тебе увидела желанный, священный мир
твоя златоглавая, ослепительная крошка.
Через тебя младенец получил божественные...

По вечерам опять куда-то хочется...
В кабак с шестом, куда спускаться вниз.
Там, говорят, Слепое Одиночество
Устраивает праздничный стриптиз.

Мне говорят, оно такое клёвое...
То кружева, то плетка и страпон,
Что у него всегда программа новая,
И публику заводит как Кобзон.

А нет, гарсон, поближе к сцене столика?
Со льдом мартини мне плесни в бокал.
Накачаных сирен, на анаболиках,
Послушаем чарующий вокал.

Они поют, фонарики качаются.
Партнеры дам берут на абордаж
Мне говорят...