Быль о блокадных временах

Это было всё в моей памяти, потом забылось,
опять искать ответа милость, его подати выво-
рачивание души похоти, поиска того что знал,
воспоминания причал, а то, что ещё предстоит
где он таит, тот гранит, краеугольный камень,
что скрепляет временной, пространственный
кисель духа сель, где сел там и встал, не место
и не качество чресел, а интеллекта цель, моти-
вации аппарель, сходни в преисподнюю душ
шубу сознания, кренение и шатание, поиска
приискание шизоиднопароноидальное вели...

Это все - уже было,
Это все - еще будет,
Настоящие мы -
Мы вне времени люди

Грохот города.
Мы одинаковы.
Прячем головы
В створки раковин.
Мы закрытые,
Замурованные,
Позабытые,
Зачарованные.
Существуем мы
По инерции,
Измеряем жизнь
Килогерцами.
Ищем радости
И взаимности,
Безопасности
И стабильности.
Год за годом
Мечтаем, мечемся.
Забываем
О человечности.
Вместо лиц
Одни пятна белые,
Все размытые
От безделия.
Искаженные
До безумия.
Далеки от
Благоразумия.
Ненавидим
Без исключения
Всех за наши
Зло-приключения...

Тень тополей на дороге,
И бабочка-однодневка -
Мой проводник.

Завершили стрелки полный оборот,

день промчался быстро и пришел черед,

синей, звездной ночи, сладким, добрым снам,

тело отдых хочет... И отбой - делам.

В уголке потерпит тихо суета,

и бразды правленья темная пора, приняла,

и будет, до утра царить,

по мечтам и сказкам, снова нас водить.

Открывать лазейки в странные места,

поднимать завесу в прошлые года.

Может, мы заглянем, через много лет

в день, который будет... И, найдем секрет.

Ну, а коль не встретим , что...

Не начинай со старого листа
Ты новое своё жизнеписание
Пока немеет смерть и жизнь проста
К тебе вернётся миропонимание

Отбросит камни с побелевших губ
И в небо побелевшее отпустит
А время? Нет, хранитель твой не груб,
Но нечувствителен к случайной грусти

И только тёплое касанье рук
Отпустит вниз обугленную землю
Мы снова здесь и размыкаем круг
А небо песням удивлённо внемлет

Время. Резкий зигзаг…
Заболоченный лес,
Черной пастью овраг,
Как хохочущий бес.

Сердце сжалось в комок –
Невесомости дань.
Вихрем кружит поток.
Рвется памяти ткань.

Помнишь то, что не знал,
Или знал, но не ты.
Небо, крошево скал,
Дрожь, прыжок с высоты.

Что за этой чертой?
Без прикрас, словно наг,
Мир. Чужой или твой?
Время. Резкий зигзаг…

Лопнула и зазвенела струна - полночь.
Время замерло и...осыпалось белой пылью,
и осталось
на деревьях,
кустах,
камнях.
Стоячая вода вечности.

Мне в охре видится уют
Лимонный кадмий дарит нежность
А с кроном желтым в Абсолют
Уходит Осень безутешно

В мехах-снегах, перстнях из льда
Зима надменно аскетична:
В оттенках лишь голубизна –
Для дамы этот цвет приличный

Весна вломилась напролом
Вплетая зелень в грязь газонов
Глухим рычаньем слышен гром,
Разлился маем сок озона

Ах, Лето… баловень времён
Цвета смешало дивной кистью
Сомлел, пленен, заворожен...
Закат пылает в чаще листьев

И, чередуясь, времена
С собой...

Из кирпичей минувших дней
возводит время стены храма,
и колокольных звуков гамма
становится слышней, слышней…

Приходит срок, и этот звон
нас беспокоить начинает
тем, что, увы, напоминает
о быстротечности времён.

В тоскливый звон колоколов
мотив вплетается печальный
и гомон тризны поминальной –
поток из чёрных, мёртвых слов.