Былина о князе

Русь

Сверкающий клинок реки
В оправе зелени дубрав -
Здесь, на излучине Днепра
Остановил дружину Кий…

Шли дни… Русь веру обрела,
Взметнулись в небо купола,
Град расцветал… Святой престол
Обвил цветной рушник – Подол.

Родоначальный древний град
Стремится ввысь с днепровских круч,
Москвы-княгини старший брат,
Князь-Киев, светел и могуч!

История – реестр утрат.
Храните Русь, сестра и брат!

Ниже всех, рухлядь, в дырах, прорехах, сито,
вместо крыши, крещённый водой и крестом,
словом и духом, свят и лёгок, говорящий всем,
давай до свидание, (и начинал, охать), на мин
уту, на миг, на заклание, без повозки и без коня,
путешествующий, не сходя, с места, он, жених,
а она, его, (как есть), невеста, без прихоти и пр
ава, затаил дыхание, попал (опять он в оправу),
своих же снов, без славы и оков, как ветер, сво-
боден, (ладан), (ладен), ладонь, и стопа, улицы,
поля...

Ну, случилось такое...- С иными бывает...-
Что-то спел, вслед аккордов...- Но, понят не так...
Для кого-то — война...- Память прошлым вздымает...
А Андрюше — игра..., под безвкусия «Смак»,
где не в тему попав, промахнулся с рефреном,
в духе Фэнтэзи снов «Властелина Колец»...,
чёс устроив, по сектору правому..., с креном,
пал певец, как скворец, через глупость, вконец ( ! ),
чтоб маячить, отныне, поблекшей фактурой,
к шевелюре седой, как остатку души...,
от успехов златых..., из Совка...

Покорствовать нельзя
Капризам злой пурги:
Вчерашние друзья
Сегодня нам враги.

И их не упрекнуть,
Таков над нами рок:
Иудою замкнуть
Строй Божьих смертных строк.

Евангелия крик –
Любите всех врагов.
Я вскорости старик
И раб я дураков,

Которые никак
Не примут от Небес
Ту мысль, что всяк простак
Есть кладбище чудес,

Которые лишь ОН
Готов был нам явить.
России вечный стон –
Кляня, БЛАГОДАРИТЬ

За ужас бытия,
За вросший в землю пыл,
За то, что ты, как я,
Так яро Русь...

Кровь есть душа. Так сказано в Писанье.
Но отчего же льётся как вода
Та влага, и в немыслимом терзанье
Душа отходит к Господу? Беда

Народу, чьи князья порочны
И проданы маммоне их мечи.
Сребролюбивы, непотребны, склочны,
Несчастного народа палачи.

Под барским гнётом и татарской плетью,
Под тяжкой ношей и в лихом бою
Страдала Русь века, тысячелетья, –
Но всё же сохранила кровь свою.

Не скурвились. Не ссучились. Не стали
Ни татарвой, ни немцами. И вновь
Намного крепче лучшей...

На вас, всех, снов не напасёшься, количество
их, (снов), на душу населения, за одну ночь,
резко возросло, кто ответит за перерасход
средств, сценарии, количество действующих
лиц, энергозатраты, а ты смотришь сны? буд-
ешь богатым, записался добровольцем или
отлыниваешь, от просмотра? лицом в грязь,
бьёшь?
или князь?
- Ёж.

I

Даровали, Господь, мертвым чадам Твоим
Тесьмы красной мотки да сребряны сувои,
Боле таинств не ждем, а в рядне предстоим,
Перстов прячем искол за смарагдами хвои.

Серебро, серебро, много ж было его,
Так покрали шары с ёлок жалкие тати,
Снеже черный округ, тлумных звезд святовство,
Царичей неживых весело ль им венчати.

Сестры нас предали в новогодней гурме,
Девы белы влачат по адницам рамена,
Их и лядвий пронять здесь неможно Чуме,
Только розы горят в огне храмного звона...

Метель над миром кружит в вальсе белом
И все ровняет ямы и бугры,
Как будто Бог доказывает делом,
Как все Его деяния мудры.

Искристый снег убранством подвенечным
Укрыл от мира сумрачную грязь.
В сем веке человек не будет вечным,
Сколь ни гордись султан, паша и князь.

И «бог» Маммона цепкими рогами
Не вытащит из ужаса и тьмы.
Любого вынесут вперёд ногами
В ту яму, перед коей все равны.

И пред судом суровым, непреклонным,
Сойдётся с простолюдином монарх.
ДВА жребия рождают...

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триптихи и трилистники


I

Василиса бела да черны уголи
Вежд успенных ея, во сукровице чады
Мертвых царствий свинец бойно, княже, прешли,
Так вкушать им теперь серебро-винограды.

Ах, Господь, рукава наши присно пусты,
Достигают земли, всё мы их воздымаем,
Колядуют пускай ангелочки златы,
Вижди, Господь, как мы днесь терницу снимаем.

Не венчание то и не венчаных бал
Царичей, собрались на трапезу юроды
Без венцов и колец, буде Смерти навал...

Намотались нервы на колки, как струны.
За верёвочку тащу, Любовь к причалу…
Я ж сурово пожелал ей:- Футов семь. И ветер юный.
Что бы гнал её . Что б больше не мешала…
Но Любовь моя , не хочет, сгинуть в море
Вдруг, втемяшилось ей, птицей, в небо взвиться…
И там прижившись в птичьей роли,
Похмелившись , как то с горя
С тех высот. Сорваться в Верность и разбиться…

И ты не плачь, когда под вечер,
Бьют Любовь, дожди косые…
Только ветер…Только ветер, встречный ветер
Знает, почему мы...