Был женат

«Оглянись, оглянись, Суламита!
Это я, царь, возлюбленный твой.
Не в пример ты другим знаменита,
Чтоб так просто вертеть головой.

Твои ноги в сандалиях гладки,
Их, увидев, нельзя не воспеть.
Округления бёдер, лопатки –
Ожерелья единого цепь.

Словно круглая чаша живот твой
С ароматным и терпким вином.
Тот, кто пьёт больше меры и квоты,
Заполучит похмельный синдром.

Твоё чрево, что ворох пшеницы
Среди лилий, и твой водоём,
Как ночлег пролетающей птице,
Отмахавшей сто вёрст...

Одна война
Сменяется другою,
Вторая, третья - чехарда,
Как шахматы с собою.
Крик матерей
В застенках былой славы,
Проклятья, слезы дочерей
Над флагом той державы.
И льется кровь,
Стирая гарнь народов,
Опять она течет, и вновь,
Не различая рода.
И веры той,
Которую пред смертью
Не различает громобой,
В войну вы хоть поверте!
Немало зла
Для всех сторон приносит,
Война. Как было раньше, шла,
Так и сейчас, всех косит!
И сыновей,
Что в жизни не видали,
Отцов, сестер и матерей...

В круглой башне он был заточён.
На больной спотыкался ноге.
Кардиналом он не был прощён.
Оскорбленьем – клеймо на руке.

Через год не смирился. С зарёй
прилетала голубка к нему,
посвист лился весёлый, родной,
речь понятна ему одному.

Каждой ночью подтачивал цепь.
Крепь держала надёжно стена.
А задремлет, является степь,
прошлогодней весной сожжена.

Кардинал приходил иногда:
постоит, ухмыльнётся, уйдёт.
Во дворе – то прибьют колдуна,
то – разбойник скребёт эшафот.

Время шло...

Мы сегодня живём ужасно,
Кто - то скажет: - Так было всегда.
- Боже мой, как же вы несчастны,
Я скажу вам, как было всегда.

Всегда - солнце встаёт на востоке,
Всегда - месяц смотрелся в моря,
Всегда - ветер гулял на просторе,
Мыли землю дожди – всегда.

Раскрывались цветы на рассвете,
С гор бежала всегда река.
Лишь потом - появились люди,
Лишь теперь - наша жизнь не мила.

Я путь искал в пустыне снежной,
Я долго "бычил" в Воркуте ,
Моя любовь была безбрежной ,
И страсти были ещё те ...

Так повстречаемся подруга ,
Ушедших дней моих во мрак ,
В тебе нашёл себе я друга
И не продам я за пятак ...

Любовь свою я буду холить,
Любить я буду всё сильней ,
Мне не пристало не неволить -
Жизнь будет только веселей ...

Я уже не такой, что был прежде,
С глаз упала моих пелена.
Не сужу я людей по одежде,
За одеждой душа не видна.

И теперь я как раньше не жду,
Что поймут люди верно меня.
Что судьбой мне дано на роду,
Проживу до последнего дня.

Понял я, что мир может быть злым,
И что лгут иногда, обещая.
Что в любой стране плохо чужим,
Что нельзя жить всю жизнь убегая.

От себя и судьбы не сбежать,
Что дано нам — то с нами и будет.
Бесполезно себе в жизни врать,
О себе правду знают ВСЮ, люди...

Пока я был душой поэта,
Мне был открыт один секрет -
Тьмы нет, есть просто мало света,
И нету лжи, и правды тоже нет.

Ещё мне дан, был исцеления дар,
Но, вот беда, я в тот момент не ведал,
И, если честно, не предполагал,
Что сам с собою искренне беседал.

Осень приближается жёлтою порошею,
И мечты смиряются с умудрённой ношею.
Я была романтиком, собирала фантики.
А теперь увидела - не нужны мне бантики.

Мне бы скрасить чем-нибудь одинокость вечности -
Дайте мне, пожалуйста, каплю человечности.
Или грамм сочувствия к оголённой ясности.
Я стекаю нежностью с усмирённой страстности.

Осень ненавязчиво оплетает молодость
Тонкой паутиною, полуночным холодом.
Я была романтиком, улыбалась бантикам.
А теперь журавликов я леплю из фантиков...

Ты был одурманен, ты был опьянён...
Когда подошёл к нам и тихо подсел.
За нашими спинами цвёл старый клён,
Ты словно на розу в глаза ей глядел.
Подруга неслышно, глазами смеясь,
Тебя одарила прекрасной улыбкой...
Я знаю, в душе она всем поклялась,
Что будешь любить её страстно и пылко...

А я в стороне, как всегда, не в первОй...
Ну что он нашёл в тебе - маленькой, хилой?!
И всё же, останется он лишь с тобой,
И будешь ты им, как и всеми, любима...
А я одинока... И этим горжусь...
И...

Укусил слона шмель в лоб, взял разгон...
Это что был за микроб - думал слон.
И пока в раздумьях слон ел траву,
Окосел со всех сторон наяву,
Насшибал вокруг столбов и опух,
Стал размером со слонов, сразу двух.
Что он ел, была совсем не трава,
И слюны он наплевал литра два.
Положил свои горбы на постель...
Его шершень укусил, а не шмель.
Свой вопрос задам я детям теперь,
Кто ответит - это что был за зверь?
Каждый знает, что слоны не плюют,
То не слон был, а двугорбый ...