Бутылка виски

Не тусовщик… Прости, старина.
Не люблю вечеринки с фуршетом,
На которых прозвали Поэтом,
Захмелев не от фраз – от вина.
Тесен смокинг, и галстук мне трёт
С непривычки багровую шею,
И тошнит от скабрезных острот –
Пошлость в виски топить не умею.

Для чего столько книг я читал,
Столько дрался, терял... Что б в итоге
Экстрасенс мне шипел «про астрал»,
Озабоченно щурясь на ноги.
Для того чтобы спонсор блатной,
(Покровитель шансона и Зоны),
Вёл развязно и грубо со мной,
Говоря мне...

Бежали низко облака,
Сверкали холодом большие капли,
А я стоял – в глазах слеза,
А дождь все падал, тихо падал.

Сегодня потерял тебя,
И сам не понял, как случилось это,
И как в сплошной стене дождя,
Не различил машины силуэта.

Мир оборвался навсегда,
Себя винил в твоей я смерти.
Стена дождя и облака,
Как груз вины остались в сердце.

И фотография в руках,
Она лишь наполняет сердце болью,
И кровь стучит в моих висках,
Лишь ты в глазах, и вместе мы с тобою.

И до сих пор...

Этот город, пропылённый, тополиный
Мне знаком, как журавлиной стаи крик.
Среди улиц и вокзалов терпеливо
Я отыскивал в нём тысячи улик:
Ту скамейку нашу, парк шумящий,
Дребезжащий голубой трамвай,
Мост гудящий и почтовый ящик –
В нём конверт так часто застревал.
На окраине калитки на запоре.
А заборы – высотою до виска.
Я, забыв про ссору, давний номер
В книжке записной своей искал.
Только медлила рука. У автомата
Виновато я монеткой скрёб стекло.
Солнца в сердце было слишком мало...

на море чорном там в дали
на горезонте корабли
на пляже солнечном лежу
на милых девушек гляжу
вино и виски пью порой
с красивой леди молодой
но это все сдесь не помне
ведь я скучаю по зиме.

и я уеду вновь туда
где девять месяцев зима
где сорок градусов мороз
где я родился, где я рос
и мы расстанемся с тобой
и я уеду в город свой
что пред полярною чертой
уеду в новый уренгой.

ты дорогая не ругай
что я покину этот «рай»
что я уеду от тебя
пойми меня, пойми...

ты ушла от меня , ничего не сказав.
знать такая судьба, я тебя потерял.
только как мне забыть, ту шальную любовь,
немогу не любить я тебя больше вновь.
й я уехал сюда, где сплошные снега,
что б забыть навсегда, что б забыть мне тебя.


но, й в холодной тайге,
часто снишся ты мне.
поцелуи твои
согревают мне дни.
а я знаю одно,
ты сейчяс далеко.
й не вернуть мне тебя,
не вернуть никогда.


все, что было весной, все что было тогда.
мы оценим с тобой, все оценим...

Опять фонариком карманным,
Полночным другом безобманным
Листки мои освещены.
Мне от работы ломит плечи.
Палатка романтично плещет.
И звёзды сквозь дыру видны.
Гитары и костры затихли.
Ночь гладит сонные затылки.
Уснул наш табор кочевой.
Друзья храпят, за день намаясь.
А я писать про них пытаюсь,
И не выходит ничего.
Но как мне хочется, поверьте,
Вогнать в строку и горечь ветра,
И пыль седую на висках,
И жар весёлой, злой работы,
И то, как сохнут капли пота,
Студентка, на твоих...

Тучи сгущаются, времени нет,
К нам прилетает Ангел надежды,
Сверху рисуется танец планет,
Ветер лютует, рвутся одежды.

Кровь на лице, руках и ногах,
Времени нет, чтоб остаться свободным.
Гулко удары стучат на висках,
Сам же ты выглядишь вечно голодным.

Сегодня ты злой, сегодня злой я,
Сегодня решаем судьбу мы планеты,
Ангел мести в сердцах восходя,
Судеб бросает на ветер монеты.

Где-то орда, где-то полчища тьмы,
Нас поджидают, пытаясь остаться,
Но думаю, что к средине зимы...

Если вдруг провалюсь в подушку,
Утону глубоко во сне,
Не ищите, не буду слушать,
Всё равно не звучат на дне
Через толщу тайных волнений,
Через бури других миров,
Стоны громкие праздной тени,
Изменяющей цвет висков.
Для раскраски в седые пряди
Дня достаточно. Ночь – моя.
Впрочем… снова бессонница гладит
Желтоватой рукой фонаря…
Что ж, пойду, утоплюсь в подушке,
Вместо гири на ноги плед,
Растревоженным сердцем слушать,
Как стучится в Душе рассвет…

Искания измученной души,
Всецело поглощая бесконечность,
Прольются пеньем соловья в тиши,
Стремясь затмить собою юную беспечность,
Ты ищешь настоящую любовь,
Ты задаёшься смыслом жизни,
Смятение и страх лишь обретая вновь и вновь
Осознаёшь трагичность жизненной хоризмы
Рассвет, закат, закат, рассвет
И вот уж седина висков тревожит разум,
Несётся жизнь чрез океан мирских сует,
Чтоб оборваться, став частицей незавершенного рассказа.

Клён средь дворика горбится,
Неподвижен ветряк.
В светлой, прибранной горнице
Умирает рыбак.
Взглядом горьким, обугленным
Он скользит по стене,
По дочурке испуганной,
По притихшей жене.
Вот и кончено! Стружкою
Липнут пряди к вискам.
Вены струйками, струйками
Растеклись по рукам.
Вот и всё… Губы сомкнуты,
Подбородок небрит.
Март последний. За окнами
Волга льдины дробит.
Всё по капле ей отдано –
Жизнь и счастье его.
Ни покоя, ни отдыха.
А во имя чего?
Мало смеха и шалостей...