Бури

Самум-погонщик все стада барханов
Сгоняет с мест и плетью бьёт хребты…
И как эмиры недовольны ханом,
Так ветер для песков – лихой батыр.

В оазисе, прижавшись к саксаулу,
Дрожит мулла и шепчет строки сур, -
Он был улемом в Балче и Кабуле,
Теперь и сам попал на Божий суд.

Халат как парус и чалма слетела,
Верблюд кричит – воистину Раджим! –
И очень больно, и душе и телу
От горьких дум о том, как глупо жил.

И я, хотя невхож с молитвой в храмы,
А больше склонен к игрищам ума...

Как Летучий Голландец, душа уносилась во тьму.
И шутили матросы о чем-то, и долго смеялись.
Был суров капитан, и приблизился Дьявол к нему.
И забытые сны в этой бездне безбрежной остались.

Море дико ревет и бросает нас снова в туман,
И далекие скалы я вижу яснее и ближе.
-Мы погибнуть должны? Улыбается мне капитан:
- Невозможно погибнуть. И взор его снова я вижу.

Но о чем он опять? Мне узнать это странно теперь,
Только дикие волны куда-то уносятся с хрипом,
Альбатрос покачнется...

Развеяны мысли бушующим ветром,
Растеряны мысли на сто километров.
Пророки и ведьмы собрались намедни,
Задайте вопросы и ждите ответа.

Взглянувшим сквозь сажу затмение расскажет,
Чернеет на солнце смеющийся гаджет.
А зрячий не видит, а умный не знает,
Что скоро закружит и все поломает.

И звери приходят и птицы у двери,
Мы связи со всеми все время хотели.
А суть упорхнула, но множится стая,
А в сути дилемма,что поводом стало?

Там бури столетий, и войны столетий,
Замешено полем...

Рифы. Мель. У судна крен.
Шансы явно не в ажуре!
Буйный ветер перемен
Над судьбой моей колдует.

У фарватера нет дна,
Дифферент такой безбожный,
Что Калипсо тут сама
Корабля сберечь не сможет.

Я на сушу переплыл,
Чудом волны не забрали.
Но и здесь мне свет не мил –
Я и здесь у бурь в опале.

Припев:
Буря, буря, бурелом,
В голове смятение,
В сердце боль и в горле ком.
Светопреставление.

Буря, буря, бурелом,
Никуда не спрятаться.
Далеко-далече дом,
И в душе сумятица.

2...

В Доме престарелых протекала крыша
(Знаю, кто-то скажет: вовсе не смешно)
А поэт при доме, старый дядя Гриша
Сочинял поэму. По усам текло.
Баба Шура снизу притащила тазик,
Три бутылки пива, булки и паштет.
Выйдет не поэма, маленький расказик,
Коль она не сглазит, не придет начмед.
Попивая пиво, (растянуть подольше)
Шепеляво шепчет, поедая кекс:
Ты давай ка, старый, про любовь побольше!
Про бокал с шампанским, а еще - про секс...
Бабка намекает... Мокрый лес стеною,
Бурые газоны в...

Вот буря сомнений перед нами,
Они в красках отображены уже,
Кто их нарисовал человек,
Жизнью он бы рожден в творении,
Она ему опыт давала и душу открывала,
Он был перед Богом грешен,
Но жизнь продолжала свой ход,
И тогда память будет жить вечна...

/17.01.2012г/

Три порожние бутылки
Новосветовского брюта.
Симфонически в затылке –
Гул похмельного дебюта.

Под влиянием "шампани"
Вдруг причудится такое:
Буря бурная в стакане -
Оле в шторм попал, Лукойе.

Удивительные глазки-
Угольки со дна стакана.
Упоительные сказки
Говорящего дивана.

Парусиновые туфли,
На шнурках из крепдешина.
Нестоящая - на кухне,
Не стиральная машина.

Оголённые девицы,
В непристойно-смачных позах.
Не расшитые петлицы.
Не распущенные розы...

Б/удто буря в стакане.
У/ меня всё на гране.
Р/иска больше и плача.
Я/ ищу, где удача?

В/сюду быть бы с тобою.

С/частьем, жизнью, судьбою.
Т/олько ты в моём сердце.
А/х, как солод да с перцем.
К/ак же был я раскован.
А/ж, не высказать словом.
Н/е уснуть днём и ночью.
Е/ду я, буду срочно.

В живописные став позы,
На ветру шумят берёзы.
Но не смотрит на них клён,
В самого себя влюблён.

Чуть в сторонке дуб могучий,
Головой до самой тучи.
Величав он и спокоен,
Он мудрец, поэт и воин.

Между лесом и степями,
Первым, встретившись с ветрами.
Как утёс на их путях,
Он стоит, не зная страх.

Грянет гром — предвестник бури,
Небо тучей лик нахмурит.
Сверкнёт молнией гроза,
Ослепляя всем глаза.

И мир станет беспокойным,
Ветер волком дико взвоет.
И вдруг сменится дождём...

После снежной бури
Белая пустыня
Следы