Бур

Прошла любовь, завяли помидоры
И кто-то там сказал: «Моменто море».
Потом я думала, что истина в вине –
Там нет уж ничего – осадок лишь на дне.

Вставал окутанный туманами рассвет,
Я долго вспоминала, сколько же мне лет?
Считала, путалась, сбивалась я опять,
Быть может 70, а может 25!

Терновый куст за платье зацепил,
Мне белый свет и черный свет не мил.
Кто там сказал, что в бурях есть покой?
Насколько помню – я всегда была такой.

Взорвался мозг фонтанами идей.
Земля не для...

Не всё, не всё о нашем прошлом
Прочесть могли мы в письменах
И что оставим за порогом –
К нам явится в красивых снах

Наверное, бывает с каждым:
Ты, видя необычный сон,
Уверен, будто жил однажды
Той жизнью, - так реален он

Досадно было бы проснуться
И не запомнить ничего.
И хочется туда вернуться.
Но покидал ли ты его?

***

Я думаю, давно когда-то,
А может быть, в других мирах
Заветной красотой богатых,
Я на высоких берегах

Жила над тихим синим морем
В саду, что прятал...

О, память, ты бываешь так жестока,
Когда протиснешься в тебя, хотя бы боком.
Одно похмелье, призраки утрат,
Из масок странных пёстрый маскарад.

Сплошные бури и паденья нравов,
И бесконечные упреки: «Вы не правы!»
И вновь кулак пронзается ногтями.
Не потерплю обид, разделаюсь я с вами.

Но вдруг замрёт дыханье на мгновенье,
Вдохнув забытый аромат прикосновенья,
О, память, задержись, не будь жестокой.
Растаял. Грусть. Взгляд в пустоту. Пронзить бы оком.

Твой поцелуй, как откровенье,
как небольшое преступленье,
как запрещённый бой без правил,
как волшебство рассветных далей.

Твой поцелуй, как роз цветенье,
как мимолётное мгновенье,
как неожиданное счастье,
как буря страсти в одночасье.

Твой поцелуй, как нежность чувства,
как откровенное искусство,
как невозможность расставанья,
как единенье мирозданья.

Твой поцелуй - бездонный космос,
реальность чувств, сиянье, лёгкость.

Твой поцелуй - твоя беспечность.
Я улетаю в...

Который день уже молчит перо,
Бог чередует опыт и Писания,
Так двадцать лет мне Божее дано
Чрез многие затишья и страдания.
В момент забвенья – две тоски во мне -
Мирская боль и тягостность желаний,
Но я должна играть от Бога роль
И черпать так нектар для созиданий…
Божественность Уроков – велика,
Божественность молчанья – входит в Планы,
И так ведет Великая Рука,
И так целит Писаниями раны…
Когда же боль и катится слеза,
С одним вопросом к Богу обращаюсь:
Когда пройдет мирская...

Ну, легче стало, Бог помог,
Воистину, не ожидала,
И мне спасенье приберег,
И оказалось, что не мало…
Дал детям. Этим дал и мне
И внес покой столь небывалый,
Но были бури по судьбе,
И долго, долго штормовали…
У них пред Богом свой расчет,
Свое везенье, невезенье…
А я, как мать, веду учет
Своим от Бога потрясеньям,
Прошу, молю и говорю…
И мне Владыка отвечает:
«В страданьях Я людей творю,
Без них успехов не узнают.
Ведь, хочешь мудрость им отдать?
Без Бога тщетно, невозможно,
Не...

Для меня ты лишь одна,
Я в других, прости, не верю.
Ты как звонкая струна,
Колокольчик, мир, идеи!

Для тебя одной живу
Я неделю за неделей.
Без тебя я не могу…
Ты пойми, прими, поверь мне!

Если даже иногда
Буря между нами встанет,
Всё равно люблю тебя,
Всё прощу прекрасной даме!

Выразить любовь хочу,
Но язык уж мой немеет…
Не иду с тобой – лечу!
Без тебя – ползти не смею…

Я страдаю, так и знай,
В час, когда ты уходила.
Если вымолвлю «Прощай»,
То меня покинут силы...

Хрущёв был атеист. Грехов немало
Он совершил, но каялся порой,
И чтобы Партбюро о том не знало,
Подальше от партийного скандала
Тайком от всех читал заупокой.

С Гагариным Хрущёв имел беседу.
-"Что, Юра, был когда ты в небесах,
Про Господа там что-нибудь проведал?
Ты видел Бога или нет - конкретно
За совесть мне скажи, а не за страх".

- "Так точно, видел. Мне в иллюминатор
Крутил Он даже пальцем у виска"...
- "Я так и знал. Прошу тебя, как брата,
О том, что видел - никому...

По воскресным дням всё замирает
В тишине, в глуши, в забвеньи...
Словно бы затишье перед бурей наступает...
Рождена была я в воскресенье.

Что уготовит мир людей,
когда вокруг – одни изъяны?
И ближе мне болото змей,
сырые чёрные бурьяны.

Мир, где понятен диалог,
между рождением и тленьем,
где даже маленький цветок
зовёт торжественным гореньем.

Шмели тяжёлые гудят,
стрекозы пролетают с треском,
и в сини облака скользят,
скрываясь в даль за перелеском.

Всё – веско, всяк понятен строй
между закатом и рассветом,
и лето катит за зимой,
с сухим июльским резким ветром.


15 апреля 2011 г.
С-Петербург