Бунт

Так много сказано, в себе
Дано бездарных обещаний.
И каждый раз бреду в огне
Чужих, но горестных прощаний.
Я не ищу полегче путь,
Хотя и кровь моя бунтует.
И ведь споткнусь когда-нибудь,
Но поднимусь, в душе ликуя…

Один сказал : живите честно.
Другой спросил: Ты что дурак ?
А Ты что скажешь интересно ?
Себя оцениваешь как ?
* * *
Полезность сладости важнее.
Доверье важности нужнее.
Вредит здоровью лицемерье.
Делитесь с детками доверьем.

Наивно думать о детишках
Всё то , что знаешь о себе.
Мы лишь мгновенья в их судьбе
как сумма в долларах на фишках.

Прижмите деток посильнее.
Доверье жалости светлее.
В доверьи близости причина.
Упустишь счастье дурачина.

* * *

Причина грусти в...

Скалюсь, рычу, к чужакам неприветлив,
Гордость лесную любовью не смять.
В сердце замок и надёжные петли,
Двери не выбить, с петель не сорвать.

Хищная жёсткость не верит приманке,
Пули загонщиков снятся в ночи…
Сердцу любить некомфортно в изнанке,
Греют лишь воли счастливой лучи.

Вздыбленной холкой да рыком утробным
Встречу тебя. Прикасаться не смей!
Волку с тобой – человекоподобным
Не по дороге оврагов и пней.

Зверю плевать на дешёвые речи,
Руку из логова вынь, не рискуй...

Капитан приказал построенье.
Я оделся и вышел на плац.
«Неужели опять в оцепленье?..» –
думал я, выполняя приказ.
Встал я в строй, про себя проклиная
эту службу собачью свою.
Все твердят, что она неплохая.
Лучше так, чем погибнуть в бою.
Бить старух милицейской дубинкой –
это легче, чем где-то в горах
пробираться заросшей тропинкой
с автоматом в озябших руках,
легче, чем на подлодке томиться
или в танке горячем трястись
на таджикско-афганской границе,
превращаясь в вонючую слизь...

Кто я для тебя? Ответишь?
Или снова глаза опустишь?
Или нежно меня поцелуешь,
Не давая словам прорваться?

Я устала так сильно, знаешь…
От спонтанных встреч с тобою,
От посторонних пытливых взглядов,
Я устала дружить с тоскою.

Мои слезы, мои страдания…
Как мне быть, подскажи, любимый…
Может, просто уйти неслышно,
И не видеть тебя, мой милый?

Но я знаю, что в разлуке с тобою,
Я умру… да что смерти бояться,
Если нет тебя рядом со мною?
Смерть для меня – с тобою расстаться!

В...

Не найдя тебя, я уже потерял,
Заболел отчаянием малодушия,
И напрасно тебя умолял,
Натыкаясь на пики равнодушия.

Бунтовал, протест объявлял,
Обвиняя тебя в бездушие,
Я тянул минуты, растование замедлял,
Понимания ждал тепла, радушия.

С ангелом тебя отожествлял,
Эталоном, образцом великодушия,
Я тебя любить меня наверно заставлял,
Зная, что в сердцах нет единодушия.

Навязывая мне своё родство,
Иные очернить меня пытались,
В строку мне лыком нагло приплетались,
Своё прикрыть пытаясь воровство.

Но не родня я многим
И не друг.
Мой путь
Моим несчастьем обособлен -
Иду я им,
разбит, но не озлоблен,
Врезая глубже осознанья плуг.

Моим хлебам наверно зреть и зреть,
И урожаем не спешить гордиться:
Чтоб в вас зерном Добра перевариться,
Мне в жерновах придётся умереть.

Навязывая мне своё родство,
Пожалуйте за мной в святые дали
Сквозь жернова...

Пой мне, милая, пой!
Голос твой так заводит, в секунды,
И меня он уводит на бунты,
Пой мне, милая, пой!

Стих прочти невзначай,
От стихов я совсем сумасшедший,
В этом мире я музу нашедший,
Стих ты мне прочитай!

Слышишь, милая стук,
В клетке сердце от счастья ликует,
И от страсти своей торжествует,
Слышишь, милая, стук.

Солнцем стань в небесах ,
Я от света того онемею,
И любить тебя просто сумею,
Солнцем стань в небесах.

Счастьем, ласкою будь!
И смогу я несмело всей грудью...

И снова мы присядем у порога,
смотря друг другу пристально в глаза,
и снова предстоит тебе дорога,
и по щеке покатится слеза.

Душа бунтует, но а сердце рвется,
опять тебя придется отпустить,
и снова неизбежность остается,
мне ждать тебя, надеяться, любить.

Клубком свернусь я, холодно в пастели,
и рядом фотографии овал,
а ожиданье, будто наважденье,
ты им меня невольно наказал.

Твою рубашку бережно одену,
тепло и запах твой, пронзает грудь,
не ждать тебя я просто не умею,
а...

Когда яблоко с ветки срывала,
ей послышался голос Отца:
«Только б это мгновенье не стало
настоящим началом конца!
До чего же ты, Ева, упряма!
Ну да ладно. Решила – срывай.
Только яблоко это Адаму,
заклинаю тебя, не давай!
Предложив угощенье такое,
превратишь ты барана в козла.
Ты разбудишь начало мужское,
а оно – средоточие зла!
Плод заветный в Адаме пробудит
неуёмный задор боевой,
и поверь: его тело не будет
никогда уж дружить с головой.
Зло в душе его возобладает
и собою...