Бумажные кораблики

Тонко-кислотная струйка ночи
кровоточит в зрачках фонарей.
В бумажную стружку ветра капает лимфа луны.
Клок отрешенный мертвых созвездий провис до костей
неба, цвета заброшенных шахт преисподней. А у стены,

расстрелянной гнилью дождя, маячит ржавая дама-смоль,
с арфой бескровной через плечо, с судорогой
на землистых губах, с нежным настоем
из эпилептических трав.

Влагой аспидной ноздри по воздуху.
Бродит себе и думает:
“Кто бы подкинул на чай?”
(вскрытой тряпичной веной...

Что ты из себя представляешь всем важно.
Чтоб освидетельствовано было бумажно.
На дипломах записанным быть.
Чтоб все знающим слыть.
Озабочены, как представить себя.
Запутавшись ни чего не любя, простого не замечая.

Как прекрасны бывают, если увидеть вдруг,
Капли среди прожилок, пред своими ногами тянущегося к свету
На липестках живого цветка,
Что ароматом своей красоты, всё окутал во круг.

Спешка всё пожирает.
Желания, стремление мечты в огонию превращая,
Сжигая...

Нарисую звезду, нарисую
на бумажном листке бытия.

Аккуратно в мечту голубую
окунаю перо своё я,
и бежит стихотворная строчка
по катрену, как стрелка в часах…

Вот, в конце её вспыхнула точка,
разгоняя обыденный мрак.

Гранитных бурь палящее волненье,
И страхом зыблемый порог,
И пуль прямолинейных пенье -
Перенесли мы, кто как мог.
В стенных дырах прибавилось нам неба,
Расписанного тезисами дня;
Довольны мы; зубам не нужно хлеба,
Сердцам - огня.
Истощены мышленьем чрезвычайно,
Опутаны мережами программ,
Мы - проповедники в ближайшей чайной
И утешители нервозных дам.
До глупости, до полного бессилья,
До святости - покорные ему,
Бумажные к плечам цепляя крылья,
Анафему поём уму.
Растерянность и...

В Срок Обновления по-разному уходят
С Земли попутчики, как-будто в никуда,
А Солнце снова всходит и заходит,
Отсчитывая сроки и года ...
Но вот однажды вскроется сознанье,
Ударит в мозг прозрения волна
Для личного и горького признанья,
Что жизнь неверного, увы, была полна !
Но не поправишь, не вернёшь былого, -
Ушёл обиженный тобою человек,
Нечистой память оставляя, нездоровой,
И будет отравлять дальнейший век
Твоей прогрессии иль деградации.. Тут важно
Понять, где упустил коварный...

Эти строфы не накормят бедняков
Ими не согреются замёрзшие сироты
Справедлив мир бумажных игроков
Цена ему – плевок мокроты.

Эта рифма не нужна
Она не нефть, не газ, не героин
Поэзия должна быть наивна и глупа
Как против смерти карантин.

Давно можно продать всё-
И мать, и совесть, и любовь
Интересно
Что держит мир ещё
Что даёт людям жизни кровь?

Повара на кухне Бога
Наверное, знают, где соль
Всего на свете много
Но правит всем - боль.

В шаблонах, стандартах и штампах словесных
Весь мир этот познан, давно нам известный,
И стих написать, уже, просто нет мочи,
Но сердце желает, а разум не хочет.
И руки бессильно в пакеты прессуют
Слова, словно камни, иль глину какую,
Я в гневе бросаю в ущелье с обрыва,
Пусть там разобьются на буквы - красиво!
И брошусь, как птица во след им – бескрылый,
И там в темноте с отупляющей силой,
Их все соберу, подниму, упакую,
А смысл в них вложу, словно жизнь иную.
Чем меньше фрагменты...

Зима, мороз, анестезия...
А в небе солнца благодать...
Огонь и лёд одной стихией
Зовут в неведомость играть.

Растаял в небе поперечный,
От самолёта вешний след.
Рассолом выпит огуречным
Похмельной истины куплет.

Вины--ни в ком.Что было--было.
Быть мать Терезой не стремлюсь.
И не хочу. Лицо умыла--
Честнее в мире отражусь.

Приходят каждый в мир отважно
В свою судьбинушку играть.
Кто я, чтобы листом бумажным
Вам в этих опытах мешать?

Большое облако из грусти,
Накрыло мой душевный дом.
Очаровательные гусли,
Играют вечер за окном.

А, с ними мир из слов случайных,
Вольётся внутрь одним глотком.
И все метафоры печальны,
Как дождь разбавленный вином.

И, что получиться, неважно.
Ведь жизнь - полузабытый сон
У геометрии бумажной
Для чувства нового, потом

Такая грусть светла и лестна
Ношу её как талисман...
Мне без неё вся радость света:
Самообман... самообман...

Осеннему цветку на мировые бури
Пристало положить последний лепесток.
Необходим простор естественной лазури,
Как тучному скоту зимою бурый стог.

Осеннему цветку непротивленье к стеблю,
К невидимым корням, и на ветру любой,
Любой фальшивый жест напоминает греблю,
Лишённую весла и глади голубой.

Крутому склону лба не отразить всей страсти,
Качающей судьбу от худа до добра.
И укрепляя дух, речь делится на части,
И морщится тетрадь от ревности пера.

И взгляд на жуткий...