Бульвары

Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний, в случайный.

Последний троллейбус, по улицам мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье, крушенье.

Последний троллейбус, мне дверь отвори!
Я знаю, как в зябкую полночь
твои пассажиры, матросы твои
приходят на помощь.

Я с ними не раз уходил из беды,
я к ним прикасался плечами...
Как много, представьте себе...

А я гуляю, в шляпе, по бульвару.
А солнце жарит, как костёр в аду.
И мысль меня, в поту, обуревает.
Быть может, я совсем с ней не в ладу.

А мысль такая: «Может, правда, люди,
Мы сотворили вместо чуда бред?
Жизнь нам дала всё нужное на блюде,
А мы платить на стали за обед.

Нам показалось – мало лука, соли.
И подсластить сильнее нужно всё.
И ходим все теперь с зубною болью.
В душе одно перчёное старьё.

Улыбок нет почти на наших лицах,
Кривой усмешкой только, второпях,
Одарим...

А за окном гуляют Дождь с Дождихой...
(Мне жаль, что люди видят только дождь).
Она с ним по бульвару бродит тихо,
А он ей заливает...
Ну, и что ж.
Шуршат листвой, укутываясь в вечер,
Сегодня им не хочется спешить.
Для них ведь осень — это время встречи —
Особенное время для души.
Они негромко шлепают по лужам,
Стуча морзянкой капельной: прием...
Дождю с Дождихою совсем не скучно
Шагать по мокрой осени вдвоем..

Солнце светит с небесных дорог,
Освещая туманные дали.
В эту осень я чуть занемог -
Одолели, ей - Богу печали.

Неизвестность давно не томит,
Но красоты костров и туманов...
Моё сердце собою пронзит
Листопад опустевших бульваров.

Одиноко бреду средь ветвей,
Пряный запах листвы собираю.
Тишина обнажила души
Тонкой коркой покрытые раны.

Ничего, ничего - всё пройдёт,
Да и осень зачахнет под снегом -
Отдаляюсь от здешних красот,
Может жизнь всё ж одарит ночлегом...

Я: Ты, наверно, хороший и милый,
Но, увы, ни искринки в глазах,
И, покуда меня не искрило,
Твой рывок превращается в крах.
Ты, наверное, где-то прекрасен,
Но уж слишком и я хороша,
Ты в моей беспрепятственно власти,
Только Боги иначе решат.
Без обид. Я другая, пойми ты.
Шанс один – взгляд один на тебя,
Но не вижу твоих я флюидов,
И глаза твои тускло горят.
Не ругай меня зря, не виновна
В том я, норов что твой без затей…
Я дала тебе шанс, безусловно,
Но люблю я лишь дерзких парней...

Нам долго без снега нельзя...
Без июльских косых дождей,
Что хлещут, как из вездра,
По крышам Москвы моей

Нельзя без подъездов высоток,
Ведущих почти к небесам:
Беги вверх и вперёд - ровно столько,
Сколько решишь ты сам

Нельзя без бульваров медовых,
Без бензиновой пыли с утра,
Без нежности, льющей глубоко
В подмосковные вечера

Льющей в садовые кольца,
В разноцветные ветки метро,
Так непринуждённо и просто
Теплом опьяняющей всё

Здесь все бульвары - Срастные,
Все пруды...

Давай с тобой пройдёмся вместе,
По улочкам, где дождик слëзы льëт.
Ведь я пришëл, не к суженой невесте,
Мы проведём с ней эту ночь напролёт.
Размазано прозрачные немые небеса,
Ведь этот день безвольно умирает.
Как пациент под ножом пьяного врача,
Как моя жизнь без неë погибает.
Пойдëм сквозь опустевшие бульвары,
Посмотрим на пьяниц городских.
Где никогда не спят тут бары,
И убежим от веселья и шумих.
Но бульвар влечёт как надоевший спор,
Что возвращаемся мы к одному вопросу...

ливень, ты сегодня слишком давишь
на бульвары, отпуская гнев стихии
радуга на тон прозрачней клавиш
рассекает провода трамвайных линий
тронуты глаза домов стеклянных
пеленой рассыпанных жемчужин
запах остывает листьев пряных
осень провожать теперь не нужно

ливень, ты сегодня безрассудно
уложился в две минуты страсти
перешел от до по лужам
прохватив до нитки чьи-то платья
ты случился где-то между строчек
в кляксы, обращая синь чернила
ливень, пригвоздивший многоточьем...

Фонари и снежинки. Переулки, бульвары.
Силуэты прохожих в рекламном угаре.
Одинокий подфарник в заколдованном круге
Кольцевых, радиальных… В межсезонном недуге
Посеревшие глыбы без имён и названий -
Геометрия скорби, гранита и граней.
Так устроена память: всё забудется, кроме
Фонарей и снежинок! - Эти мокрые комья
Перегруженно кружатся в сумерках мерных,
Словно ищут сочувствия, белые смертники.
Их растопчут ногами, их колёса раздавят!
Но, скорее всего, они просто растают.
В этом...

Снег кружится и беззвучно
накрывает покрывалом
на деревьях голых сучья,
мостовые и бульвары.

А снежинки прямо в руки
опускаются и тают
и, наверное, от скуки
я усердно их считаю.

Мыслей нет, я отключил их.
Мы вдвоём со снегопадом.
Толку что от них, постылых?
Но они со мною рядом.

Дворник, шаркая лопатой,
разбудил воображенье
и от снега весь лохматый,
я пишу стихотворенье.

Валит снег пушистый, белый,
не какой то не, случайный,
а серьёзный, пышный, спелый,
настоящий...