Будни

Мы приехали в Насадку,
Чтобы петь здесь и плясать.
С юбилеем Валентина
Все мечтаем поздравлять.
Про него в Насадке скажут:
Гармонист он - хоть куда.
Песни русские сыграет
И частушки без труда.

Он себя работой славит,
Знает технику на «пять».
Всё, что нужно он приварит
И комбайн в строю опять.
Без него б машины встали,
Не гудели трактора.
Урожай без Валентина
Не убрали б никогда.

Любит дочь свою Наташу
И внучатам тоже рад.
Может с ними он рыбачить
Много - много раз подряд...

Моя улыбка - не уста:
Уста сложны, она – проста,

Всегда живет под тайным дном
Прикрыта будней витражём,

Лишь ожидая свой черед,
Чтобы попасть в водоворот

Иной души проникшей вглубь,
Сложившись в форме чьих-то губ...

И у меня их столько есть!
Я вам одну оставлю здесь, -

Коль не решаетесь принять,
Её вам силу не понять

А мы ведь все - из мира грёз,
И каждый что-нибудь принес,

Чтоб одолев межу времен
В реальность перекрасить сон:

Один - изящество штриха,
Другой...

Зачем с собою боремся опять
Зачем мечту в душе скрываем
Подумайте, как здорово опять
Летать -
всем с крыльями рождаясь…

Паришь над суматохой дня
Который не достанет сердца
Мы не оставим суматохе сна
Уйдет -
бескрылая и безнадежная…

Желания о добром, светлом дне
И тучи сразу в небе разгоняют
Улыбкой каждому подарим свет
Улыбка -
лучшее лекарство от печали…

Мы денег массу уберем в мешок
И закопаем, вот червяк порадуется
Работу - человеческий оброк
Трудом...

Я выйду под грусть
Моросящего неба.
Продрогну. И пусть.
Пузырям на потребу

По лужам пройдусь,
Вспомню милое детство.
Ему улыбнусь.
Это - верное средство -

Украсить хандру
От унылости будней.
И осень мне вдруг
Станет другом распутным.

Поэт пришел
сквозь пики и кресты,
вразрез всем будням с выправкой военной -

Дать шанс
всей нашей крошечной вселенной
до любящего сердца дорасти.

И в мире оловянно-окаянном
ему водить –
но не блистать вождем.

И он рожден безбрежным океаном.
И он звездой безгрешною
рожден.


Не хмурьтесь вслед поэту:
Нелюдим!
Поэт всегда
среди толпы - безлюден.
Но каждый жест и шаг его – прилюден
и поднят с пламени,
и взят со льдин…


В его руках
становится мрак – ковким...

Как хочется кого-нибудь любить…
Как хочется, чтобы тебя любили… -
Любовь - игра, чтоб море переплыть
По гребням волн, где чувства заштормили…
Ну, как вовлечь, как душу встрепенуть,
Чтоб бросить в океан земных страданий,
Как вдохновенье в том пути вдохнуть,
Чтоб понеслась душа, как по цунами…
То – План Отца, творение Отца,
Для маленькой души как утешенье,
Как цель и смысл, которым нет конца,
Но очень мало все-таки везенья…
Не будет, не утешит ролью Бог
И не остановит, и не насытит...

Чайник кипит, вода булькает громко,
Пар из под крышки со свистом идёт.
А за окном возле дома в сторонке,
Бомж грязный водку из горлышка пьёт.

Стены исписаны в грязном подьезде,
Нет света, лампочек нет ни одной.
Дом на окраине, в город на вьезде,
Люд в нём обычный живёт — заводской.

Люд тот работает тяжко по будням,
А в выходные и в праздники пьёт.
Это мир бедных и трудно в нём людям,
Мир этот шумно и быстро живёт.

В мире святые есть в том и подонки,
В нём есть бомжи, что...

душа – крылья обрезали
свет – тьма станет ярче
любовь – мягкое, нежное
дождь – точки на платье
точка – размерность смерти
смерть – шутка природы
деньги – деньги на ветер
море – ждали погоды

вена – змеиное логово
время – кривое пространство
тело – находка ума
мера – порой пресечения
голос – скрипка для срыва
взгляд – отражение света
лето – всегда уходило
осень – в сердце поэта

ложка – если бы меда
чаша – терпкостью свята
поезд – присядь на дорогу
голод – по стопке на брата...

Сквозь вас смотреть,
нет праведности в лицах,
Кромешный ад средь дум заворожен.
Правители ночные
облекают пошлостью столицы,
Здесь странник светлый будет искушен.

Земные судьи жизни
темноту восприняли,
Со смертью споря - временным гонцом.
Тела поблекшие
на дух святой накинули,
И темным светом назвались Творцом.

Бесстрастное желанье
к завидности людского тлена,
Вас выдают среди земной толпы.
Усталость, ненависть
и блеклое обличье плена,
Подчеркивают свет чернеющей узды...

Смерть, нам диктует образ жизни,
Любовь – диктует форма сердца.
Что выберем, идя дорогой смысла.
Куда пойдем, открыта в небо дверца.

У шкуры человека форма иллюзорна,
Душою наполняем мы свои пределы.
Дрожим – как будто бы любить позорно,
И ненавидим сквозь свое хладное тело.

Отдать бы знания вселенной людям,
Открыться, громко хлопнув дверцей.
Раскроются основы лживых будней,
Кинжалом жаля, темноту у сердца.

Увидят человеки свет в тоннеле,
Сбегут от темной стороны сознанья...