Брошенный

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон...

Ты радости волшебная волна.
Безудержная,страстная, живая,

Врываясь в сердце словно исцеляешь...
Ты вдохновения очаг моим стихам

Ты принц избавленный от злого колдовства....
Невинным поцелуем девы юной.

Ты самый честный, добрый, милый, умный.
Ты самый страстный, самый верный для меня.

Ты заповедное сокровище мое,
Ниспосланная Господом награда.

Ты далеко.но все же где-то рядом.
И греет сердце мне радушие твое..

Неиссякаемый поток волшебных слов..
Простых для слуха сердцу...

Лютый мороз, тишина... На вершине сосны
Контур луны зацепился за тонкие ветки.
Волк поредевшую стаю ведёт до весны,
Опытом оберегая от выстрелов метких.

Опытом этим он жив. И в былые года
Опытом старших хранила судьба его тело.
Волк понимает, что голод - ещё не беда.
Пуля - беда. А ошибка - последнее дело...
----------
Лютый мороз. Мужикам бы сидеть у огня,
В топку поленья подбрасывать, горя не зная.
Но на неделе зарезали волки коня,
Сутки без сна мужики гонят серую...

Право, смешно и нелепо,
Слухи полны чепухи:
Вынули душу из склепа
И облачили в стихи!

В тёмную ночь, до рассвета,
Кто–то ей выправил лик,
Снизу приладил штиблеты,
Сверху напялил парик.

Брошенный кем–то окурок,
Тлеющий, словно фитиль –
Явлен народу придурок,
"Сдувший" есенинский стиль.

Рифмы до слёз примитивны,
Мысли полны суеты,
Чувства глупы и наивны,
Как обнажённые рты.

Тот–то бойчее и круче
Бил оголтело в набат,
Этот – чуть слышно канючит,
Будто и чёрту не брат...

Иллюзия счастья на капле хмеля, элизиум тёплой плоти,
абсорбирующей нежность;
она подаёт надежду, как метеорологическая сводка,
она кидает небрежно одежду,

и идёт босиком по холодному кафелю ночи,
лёгким кивком приветствуя непосредственность
и неизбежность любви – грешная кровь и святая душа, порочная
правда, вьющая из ветра верёвки, роскошь, блеск

и дымчатый взгляд на углях погребальных костров заката.
Расплывчатый ряд незаконченных фраз – парафраз
приливных сил луны, треска...

Разведены мосты – два одиноких берега –
Ты не дарил цветы, я в твои чувства не верила,
Ты обелился, как мог: снегом, пеленкой и саваном,
В чем-то меня превозмог и проиграл в чем-то, мало ли…

Что накопилось в душе, благостью с грязью смешанной,
Но на моем вираже будут движенья взвешены:
Не прозвучит фальшь-старт, и не откажет сцепление,
Знаешь, а ты опоздал, судит меня Провидение.

За многозначность слов, за взгляд, на плечи брошенный,
Не испытав любовь, просто прослыть хорошими,
Не...

Я своё получаю назад,
За мои, мне грехи воздаётся.
Виноват, виноват — ВИНОВАТ!!!
Болью эхо во мне отдаётся.

Заслужил, в сердце боли иглу,
Заслужил, камень брошенный в спину.
Не служил я сознательно Злу,
Но грешил, на пути жизни длинном.

В легкомыслье, бездумно-преступном,
Глуп бывал, обижая людей.
И назад, жизнь усилив как рупор,
Возратила мне, зло моё в ней.

Всё что сделал плохое — вдвойне,
А раскаянье — лишь в раны соль.
Жгёт оно и горю как в огне,
И уснуть, мне не даст...

Ни осуждать, ни клясть не буду…
Блаженства миг глаза слепит.
В пустыне брошенный пиит
Прощенья просит… за Иуду…

Он верил: Ангел, много лет,
Оберегал его от бед,
Но в чём предательства секрет
(от коего защиты нет),
Так и не смог найти ответ…

Выпусти птицу на волю,сердце открыв.
Камень, брошенный в воду - круги на воде.

Сизое, блёклое утро...
Стынет небесная грань.
Цветистый блеск перламутра
Вызвездил мглистую рань.

Звонно хрустит под ногами
Луж серебристый хрусталь.
Месяц, парными боками
Греет промозглую даль.

Жухнет от инея в травах
Озимью брошенный плед.
С отблеском рваным пожара
Тихо стекает рассвет.

Поздняя, поздняя осень!
Чахнет прозрачная синь.
Стелется стылая проседь -
Вечный предвестник зимы.