Бронзовый всадник

Танец на остриях ломанных стрел
Кочевник
Ковыль
Курган
Всадник спешился, ворон сел
Не был
Родился
Стал
Грай, клюв раздвоен, раскосый зрак
Перья
Стрела
Колчан
Кости безумия, стелется мрак
Кинут
Заброшен
Рван
И ринулся в степи, в безумие, в пляс
На один
Наобум
На раз
Кружится ворон, кружится коняз
В бездне
Голодных
Глаз.

Закрой глаза себе рукой,
Пусть благодарность не горчит,
Какой ни есть, сойдёт покой
При свете дня или в ночи.

Закрутит время на оси
Не гири цепь, а жажды гнёт:
Не попросившему «спаси»
Колени слово в пол вобьёт.

Оглохни вдруг и тишину
Прими как мать зачатья груз,
Чужую пробуя жену
На свет и, стало быть, на вкус.

Не постигая вер азы,
Молись язычником в подол,
Руками слеп и безъязык,
Уже не всадник, но монгол

Без угрызения души,
Кляня за холод декабри,
В её ладони подыши...

Пообедать кое-как
Конь заглядывал в кабак.
Там просил овса помягче
И жевательный табак.

В ресторане раз на дню
Конь просил подать меню.
Просто было интересно
Посмотреть в меню коню.

А в соседнее кафе
Всадник в белом галифе
Забегал отведать булку,
Развалившись на софе.

Там из булки, что есть сил
Он выкусывал кизил.
А меню просить стеснялся,
Потому и не просил.

Я с обоими дружу,
Но еду с собой ношу,
От того овёс и булки
В ресторанах не прошу.
21...

Глаза пусты, безжизненны и снулы.
Течет стекло из треснувших дойниц.
Кривою судорогой сводит скулы.
Кружится хоровод теней убийц

Театр абсурда. Падающих падуг
Грохочущий надсадно-резкий звук.
Там потерялся свет угасших радуг.
Жирует в липкой темноте паук.

В подвздошье резь, как пьяная икота
Взрывает тело болью изнутри.
Гарцуют всадники, идет охота.
Взахлеб рассудок воет "Не смотри..."

Закрыть глаза, уснуть, забыть, забыться,
Не помнить ничего, совсем, не знать...

Мне не знакомы Петербург и Петроград.
Ушедшей юности любимая столица,
Известна мне, как город Ленинград.
Здесь сыну суждено было родиться.

Прекраснейший на свете древний град,
С Невою гордой, как сама царица.
Там всадник медный вдаль бросает взгляд,
Нельзя тебя забыть, с тобой проститься.

Ты был в блокаде, но фашистский гад
Не смог своей победой насладиться.
Ты пережил войны прошедшей ад,
И Русь тобой всегда будет гордиться.

Людьми, как прежде, ныне ты богат,
Их доброте...

Неправда, что Питер промозглый,
Неправда, что Питер озяб.
Да, был он когда-то голодный,
Но к жизни стремился не зря!

Не зря его Всадник из меди
Глядит на весь мир свысока:
Пусть смотрят все страны-соседи,
Как вздыбил он вверх рысака.

В нем нет и намека угрозы,
В нем сила Руси, ее стать,
А слабости наши и слезы,
Простит наша Родина – мать.

Слезой очищения плачет
Российская ныне душа.
Ее русский дух не утрачен,
И Русь ныне вновь хороша.

Как прежде суровые воды
Несет...

Крошки хлеба склевали железные птицы огня,
заморозил теченье обычное дней вечный лед.
Всадник -время седлает упрямого бела-коня,
спор ведут берега, что важней - молоко или мед?

То вода, то огонь наступают в границах заветного Слова,
черным облаком в небе проявлен безумия грех.
В придорожной пыли помоги отыскать мне подкову,
мой Единственный, счастья кузнец, переплавь слезный дождик в успех!

Долго ли, коротко ль ночь торопилась,
Солнце закатное с небом простилось.
Вышли из сумрака всадники-тени
Полуживотных и полурастений.

Полуживые и полуслепые,
Полуразумные, полутупые...
Кто вы, ребятушки, чьи вы творенья?
Или вы просто недоразуменья?

«Ах, и не спрашивай, сами не знаем,
Мы по крупицам себя собираем.
Чтобы, командуя тёмными снами,
Переживать всё не бывшее с нами.

Нам бы найти своего генерала,
Чтоб не пришлось начинать всё с начала.
Он в наступление нас поведёт...

Я задыхаюсь без тебя,
Не усмирить мне сердце даже сладостным вином,
Изогнута когда то ровная стезя,
И мир в гиену уходит целиком.

Всемирного безумия позлащающий потоп,
Все выше поднимается, не будет убывать,
Боюсь, сорвусь мустангом в безумно бешеный галоп,
Меня ни чем тогда не удержать.

Еще есть день, еще есть шанс,
Ты в силе это изменить,
Впиши пером в любви твоей романс,
Меня ты в праве тоже погубить.

Как всадник обуздай прыть дикого коня,
Но не спугни меня мучительной...

Воробей, нашедший сухую хлебную корку, счастлив вполне,
чистит серые перья в ближайшей песчаной луже.
Счастлив всадник, дорожные меряя версты, на верном коне.
Счастлив конь, съедающий мерку овса на ужин.
В атмосфере всеобщего счастья, как в прописи, важен шаблон.
Варианты измерены, взвешены правящим ГОСТом.
Моль кружится под лампочным солнцем - закон или сон?
Ствол дубовый рождает кольцо-повторение роста.
Слово брошено в почву, весенняя буйная сила-гроза
совершает незримый молебен во...