Бродят одиночества по свету

В пустой от одиночества постели
дыханьем согревать свою мечту-
мы этого с тобою не хотели
и я молитву на ночь не прочту...
И будет мне бессонница подругой,
и память на круги своя вернет:
нет выхода из замкнутого круга
и мало кто как ты меня поймет...
И как никто другой твои изъяны
я вспомню с умилением в тиши:
мы от любви с тобою были пьяны-
похмелье в мой актив не запиши.
В пустой от одиночества постели
дыханьем согревать свою мечту-
представить даже в мыслях мы не смели,
но...

Я закрыл за собой дверь
и остался один
в сумеречной комнате
вечером, закупоренный
словно Джин.

Вдруг куда-то исчезло окно, –
затянулось бетонной стеной;
стало совсем непроглядно черно,
хоть ты вой.
Я пытался нащупать,
где кнопочка – свет,
но выключателя на месте
как не было – нет.
И если не хочешь мне верить –
пожалста, не верь:
замуровался
последний выход –
дверь.

Оказавшись в чертовом кубе –
в кристалле о восьми сторонах,
я испытал вначале
неописуемо-изумительный...

Опять грущу я ,
лежа на кровате,
Опять мой телефон молчит,
Молчит и все...
Никто ко мне не позвонит
И смс-ки даже не отправит
Не спросит хотя бы "как дела?",
Жива ли я или здорова?..
О,Боже, как тяжело на свете быть одной,
Как трудно жить и знать,что ты никому не нужна!

По алее вечер
Бродит
Шелестит листвой
Опавшей
И порядок свой
Наводит
Жизни нашей
Растрепавшей.
И под шпилем древней
Башни,
Где таятся сны
И бредни
Растворится день
Вчерашний
И надеюсь не
Последний.
И в плену ночных
Видений
До утра покинув
Кров
Бродят призрачные
Тени
Лабиринтами
Дворов.
По стеклу в оконной
Раме
Все быстрей струится
Вниз
Недосмотренная снами
Недопропитая
Жизнь

В доме моём бродит сквозняк,
А на стене плесень.
Я, от тоски, закурю-ка косяк,
Да затяну песню.

В сердце моём переполох,
Не передать словом.
Я подавлю горестный вздох,
И затянусь снова.

И 20 лет бродит сквозняк,
И 20 лет – плесень.
Но до сих пор я курю свой косяк,
И, нате вам, - песню.

Как важно знать, что в мире грез и снов
Рождаются высокие творенья.
И вырываясь из черновиков,
Живут во мгле уже стихотворенья.

И славя одиночество сети,
И эту связь, которая мгновенна,
Послание уже к тебе летит.
И с нами и планета и Вселенная.

О, это одиночества костра,
В котором снова рукопись сгорела.
А здесь тебя я чувствую с утра.
И говорю, но что сказать хотела.

И вижу эти синие глаза,
И то пространство призрачного дома.
И кажется, что это навсегда
И все еще сегодня...

Зрелое одиночество.
Желтый лист лежит на земле,
Озабочен старостью.

Утекает любовь по асфальту осенними лужами,
Давит грязный ботинок пожухлый последний листок.
Одиночество нагло врывается зимнею стужею,
Острым льдом покрывая мой еще теплый порог.

Отношения терпят природную смену сезонности.
Радость встреч уступает покорно хандре и тоске.
То, что просто казалось – теперь превращается в сложности.
Ветром стерто все то, что ты мне выводил на песке…

По улицам неслышно бродит Осень,
На сердце, то дождливо, то вдруг солнце,
Замёрзла на ветру, погреться просит,
Листом багряным, заглянув в оконце.

И жалко мне её, и так тоскливо,
Сорвался лист – летит неторопливо.
А мы всегда торопимся, куда- то,
Не думая, что нет уже возврата.

От радости до грусти лишь мгновенье,
Приходит Осень: холод и сомненья.
Я выйду к ней с улыбкою, навстречу,
Возьму её за руку – станет легче.

И с Осенью, по улице шагая,
Шептать о чём-то нежно, согревая...

Четыре угла.
Четыре стены.
Квартира пуста.
И режет слух тишина.
Ночь-глаз одиночества.