Бродяга

Костюмчик сел и узковатый,
А денег нет купить другой.
Ведь не гребу я их лопатой,
И кошелёк совсем пустой.

Штиблеты требуют починки,
Хожу в потёртых я вещах.
А был когда-то — франт с картинки,
И постоянно при деньгах.

Нагрянул кризис, лихолетье,
Всё, что имел я — потерял.
Знать Бог не только шельму метит,
А всех, кто пОд руку попал.

Тем паче есть за что любого,
И наградить, и наказать.
Лишить надежды, денег, крова,
Или удачу во всём дать.

Костюмчик сел и узковатый,
А...

Осенний лучезарный полдень опустился на поляну
Зелено-изумрудных трав и багряно-золотистых листьев,
Озаренных теплыми осенними лучами улыбчивого золотого солнца.

Воздух осени первоначальной свеж и светел, прозрачен он и чист.
В прозрачности осенней четко виден контур солнца и четко видны
Меховые шапки белогривых облаков, медленно плывущих
По лучезарно-светлой синеве небес бескрайних…

Изумрудная поляна зеленым стелется ковром из мягких трав,
Которые сияют позолотой осенних...

Уйти, наверное, придётся налегке,
оставив смыслы, домыслы...

Наследство —
легко поместится в протянутой руке
бродяги, что уставится на след твой.

Уйти, наверное, придётся как пришёл:
без времени, без визы и согласья
на то, что богу верить
— произвол,
но вера в Бога — это как бы счастье.

Затем, наверное, придётся увидать,
какая гниль творится под крестами;
________________________________________
и в продолжении бесцельном наблюдать
за чистыми, как прежде, небесами.

Так непросто счастье удержать.
Но легко в пути нам обмануться.
Судьбы ненастье можно переждать,
В стогу любви,
Там нити счастья не порвутся.

1
По порогам острым жизненной реки
Мчалось счастье на кораблике бумажном,
Мы поймать его в потоке не смогли
Хоть была я очень смелой, ты – отважным.

Уносило счастье в шумный водопад
Наших ссор, обид и недопониманий.
На кораблик мы сложили ценный клад,
Не задумавшись, что дальше будет с нами.

Припев:
Реки
Бурлящие потоки
И жизнь
Дают...

Я был не Господом храним,
А днём зачатья и рожденья.
День тот имеет
продолженье,
Он, как судьба, необходим.
Не оттого, что явлен я
Бродягой, гением, паяцом,
Но жизнь нескладная моя
Имеет сущность
продолжаться.

Праздник - не праздник, но, вроде бы «Дата»...-
Пасха церковная - дар мракобесия,
чтобы сознание ( Ума ли палата? )
не утеряло души равновесия,
под разнарядку ли ( ? ) ...- смертную к доле...-
Здесь, как покаешься..., так и зачтётся...-
На небеси ли? О..., Русское Поле,
ты, во крестах ( До сих пор! ) ...- Знать, неймётся,
шастать по жизни, в заморских заплатках,
к думкам приштопанным, прихотью Власти
( Ясно, российской! ), но, в вечных нападках,
крыть иноземцев...- от их же «напасти...

У акулы зубы в два ряда,
У меня в один и уже мало.
Жизнью их без всякого суда,
Половину уж повыбивало.

Потому и шепелявю — надо б,
Вставить зубы мне, да нет деньжат.
В жизни этой часто нА пол падал,
Потому пиджак на мне помят.

Неба синева мне стала флагом,
Я бездомный, по простому — бомж.
Был я инженером, стал бродягой,
И на всех чертей теперь похож.

Мы акул капитализма били,
Но у них ведь зубы в два ряда.
Разжевав, они нас поглотили,
Разогнали всех, кого куда.

И меня...

Мир на Земле. Насколько он возможен?
Мир во миру, что поле есть борьбы
Меж Небом и геенной! Непреложен
Закон нам предначертанной судьбы,

Чтоб были к бою мы всегда готовы
И выбирали Ангельский окоп.
Слова сии в миру отнюдь не новы,
И тысячи святых ложились в гроб

И восходили от земли на Небо,
Брань против бесов выдержав вполне.
Но мир отрёкся Бога, и за небыль
Считает Веру, лижет сатане

Злосмрадные копыта неустанно
И пляшет под лукавого дуду.
И бродит люд земной неприкаянно...

Если попросит Звезда из далёких небес полететь с тобой…
Станет движенье повсюду другим, хоть и не было им никогда…
Вряд ли найдёшь полёт Тишины, если был потерян покой,
Но… до полёта придёт Тишина, и имя ей будет – Звезда…

Я созерцал, на берег глядя, барханы моей судьбы,
И замечал в движении волн Солнца манящий свет.
Ставя ритмы людей простых – игрою своей – на дыбы,
Молча хотел, чтобы всё сбылось, но пришёл лишь Один ответ…

Этот ответ даровал мне Силу, медлительность взяв взамен...

Путник усталый, дорога сквозь вечер,
Тихо идёт, под уклон — не спеша.
Мир, шаль зари, одевает на плечи,
Вечер пришёл в жизнь, устала душа.

Час перехода, меж светом и тьмою,
Времени светлого, есть в нём итог.
Время движенья уступит покою,
Отдых для душ и натруженных ног.

Выводов зёрна от мыслей-дум плевел,
Совесть стремится в душе отделить.
Чтобы понять, что же жизнью посеял,
Здесь завязав, в узелок жизни нить.

Вы, что придёте — бродяге простите,
Жизнь непутёвую и шалый нрав...