Бродит по улицам мальчик

Сонный ежик бродит по поляне,
Ищет медвежонка в поздний час,
А медведь с тигренком там гуляет.
- Говорят, год тигра вдруг у нас
Скоро наступает, Полосатый,
Говорю, твой праздник на дворе.
Белая ворона в миг заката
Слышала их разговор, скорей
Всем твердит ворона удивленно
Что наступит тигра скоро год -
Полосатый. – Ты чего, ворона,-
Ежик слышит крик и не поймет.

- Просыпайся, поскорей, засоня, -
Каркает обиженно в глуши.
- Медвежонок с тигром там сегодня,
А не веришь, к ним ты...

Ощетинясь, столбы, словно копья,
Город в небо вонзает. На грязь
Улиц суетных белые хлопья
Опускаются, тихо кружась.

Заискрились дома, тротуары
Под ногами скрипят чистотой,
Бродят в скверах влюбленные пары -
Суматоху сменяет покой.

Я смотрю сквозь заснеженный город,
Мимо крыш и потоков машин,
На огонь, что так трепетно дорог,
Мягко льющийся с горних вершин.

и кто тебя родил такой,
невинной только с виду?
лицо-обманчивый покой,
грехи- составят пирамиду.

порок запрятан глубоко,
понять тебя не так легко,
паришь одна ты высоко,
не подойдет к тебе никто.

глаза расскажут о тебе,
нелегкой, пламенной судьбе,
твоей неяркой затухающей звезде,
она исчезнет вдалеке.

останешься одна Весной!
цветком прекрасным ядовитым,
по улицам бродить одной,
замаливать грехи молитвой!

Ты меня привлечёшь к себе ближе ,
И обнимешь меня сладострастно ,
И спускаться ты будешь всё ниже ,
И живот мой , кусая с опаской …

И сплетутся и руки и ноги
И дыхание будет всё чаще ,
И мы вспомним тот дом у дороги ,
Начинали где эти мы сказки …

Где любовь расцветала и пела ,
Где себя мы дарили друг другу ,
На себе ты женить не успела ,
Променял я тебя на подругу …

Напоила меня та дурманом ,
Заморочила голову сказкой ,
Получилось у ней всё обманом ,
Только ты добивалась...

Урбанистические джунгли, где слепо бродит спящий разум,
Средь этих улиц, тихих, шумных, ты затеряться можешь сразу,
В потоках разных информаций иным и компас не поможет –
От истин и до инноваций ведут дороги. Очень сложно
Понять, что вымысел, что правда, что стоит нашего вниманья,
Что – наказанье, что - награда, что – радость счастья, боль терзанья,
Что – близко к сердцу, что - в корзину, что изучить, о чем поспорить.
И ты бредешь дорогой длинной, дивясь и фауне, и флоре,
Дивясь...

Скитаясь по земле в раздумьях тяжких,
И муках от нехватки добрых дел,
На тротуаре пуговку… иль пряжку…
Мой взгляд блуждающий случайно разглядел.

Старьё... Никчёмная облезлая костяшка…
В четыре дырочки… Быть может от плаща…
А впереди старушка, причитая тяжко,
Бродила, точно что–нибудь ища…

Её окликнул я, делов–то, мне не сложно:
«Бабуля! Пуговицу ищешь, что ль, свою?»…
Отдал… Какой пустяк… И вот я снова
По улице... иль жизни... зря сную…

Промчались годы… Жил… Грешил… И что же...

Вычурны жизни пасьянсы, в клочьях Познания Древо,
Жили в Лазурном Провансе три неразлучные девы.
Были они не семейны и никогда не замужни,
В лавке трудясь бакалейной, местным мужчинам не нужны.
Очень уж благочестивы и не для них Водевили,
Только благие мотивы дамами руководили.
Вдруг полыхнуло средь улиц, Чудо пластмассы и стали,
Души их кверху рванулись, перед Всевышним предстали.
Траура марши играют, черные крепы на алом,
Вот уже бродят по раю вместе с Апостолом Павлом.
Он им сказал...

Свет горит в твоём окне,
Только ты меня не ждёшь.
Не скучаешь обо мне
И ко мне ты не придёшь.

Так придётся одному
В одиночестве мне жить.
Выть по-волчьи на луну
И по улицам бродить.

И в метели и в дожди
Душу гложет от тоски.
Я прошу тебя, пойми
Без тебя мне нет любви.

Без тебя и смысла нет,
Хоть ранимый я поэт.
Всё равно дождусь тебя
У промокшего окна.

С кем я только не встречался,
Жизнь моя в любви текла.
В одиночестве остался
У разбитого стекла.

Всё равно живу надеждой,
Верой в завтрашний я день.
Хоть метелит вьюгой снежной
Душу, как зимой сирень.

Подожду ещё немного
И не буду одиноко
Дни и ночи проводить,
И по улицам бродить.

В этом мае точно встречу
На пути свою любовь.
И в тот лунный синий вечер
Стану, счастлив с нею вновь.

Вечер.
Персиковая облачность.
Выходи на прогулку с закатом.
Одевайся в багрянец света, сердца, в молоко березовой рощи,
в настойку дремлющих трав, в сладкую тень сирени.
Ясли прохлады – мед.
Ясли прохлады – нежная мята.
Ветер смотрит в лицо, открытое сумеркам;
ветер, как крошки хлеба, сметает слезы гаснущей майской звезды.
Вечер.
Лимонное море омыло береговую линию улиц.
Неоновый иней распался на хмель, на шаг,
на вздох пустоты.
Пламя ночной розы с твоих ресниц
улыбнулось весенним...