Брод

Рождена я на Диком поле,
где любили предки мои.
Их мятежная жажда воли
бродит хмелем в моей крови.

Дует в спину попутный ветер.
У порога ждет конь гнедой.
Позабыв обо всем на свете,
я умчусь от земли родной.

Там остались чужие судьбы,
затихает прощальный плач.
Я прошу вас, не обессудьте,
меня конь мой уносит вскачь.

Я лечу за вином свободы
много дней, не смыкая глаз.
Я вернусь непременно, чтобы
напоить свободою вас.

Я ловила руками стрижей,
Танцевала среди миражей,
Неприкаянной тенью бродя,
Ты прости, я ушла, не уйдя.

Я вернусь. В легкой зыбкости снов,
В акварельной прозрачности слов
Отмолю боль бессонных ночей,
Буду снова твоей и ничьей.

Ты не грусти, что всё проходит,
А жизнь твоя, как кинолента,
Отснято – прожито и бродит
Твоя тоска вином, абсентом,
Но, не тони в упрямом буйстве
Своих изысканных депрессий,
Так мало было нужных чувств,
Так много было интересов,
Как трудно жить под маской грима,
Как душно в комнате сомнений,
Быть может, лучше пилигримом
Нести по жизни крест смиренный,
Брести с надеждой на удачу,
Дышать от счастья полной грудью,
Я за тебя тогда поплачу,
Я за тебя молиться буду.

По аллеям сада осеннего
Мы бродили листвою шурша.
Желтый лист, словно томик Есенина,
Перелистывали не спеша.

Небо тучами жмется от холода,
Слез не в силах сдержать они.
В лужах мокнут россыпи золота
Щедрой платой за теплые дни.

Сад - не плачет, не сомневаюсь,
Красоту раздавая живьем.
Мне - тепло, в тебе согреваюсь,
Беспокойное счастье мое.

Наверно, ангел сорвался вниз,
Сверкает в пальцах лезвие бритвы.
Он видит пропасть, над ней повис,
Ещё живой, но душа убита.

Хохочет смерть на конце иглы,
Куда-то манит костлявым пальцем.
Опять кричат и пугают сны,
И бродят души ночных скитальцев.

Он загнан в угол, и в вену шприц,
Как пулю в лоб, и опять забыться,
Не видеть больше тех мерзких лиц,
На выдох в пропасть об дно разбиться.

Сползает тело на грязный пол,
Он слишком слаб, он устал бороться.
От боли дикой спасёт укол...

Ты подарил мне счастья столько,
С лихвой хватило б на двоих.
И мне, поверь, совсем не горько
узнать о шалостях твоих.

Ты влил в меня такую силу,
что не угаснет за века.
Люблю весь мир теперь. Помилуй
меня и не кори. Река

весной так покидает русло,
ей тесно между берегов.
Так бродит в винных бочках сусло...
Ты был к такому не готов?

Покой твой больше не нарушу.
Последние слова письма.
Наполнила стихами душу.
Прощай. Признательна, весьма.

Расскажи мне сказку,
Дай тебе поверить,
Что любовь и ласку
Жизнью не измерить.

Что нет места грусти,
Боли и печали.
Помнишь как о счастье
Мы с тобой мечтали?

До утра бродили,
Любовались вишней,
И ручей нам вторил
Музыкой чуть слышной.

Я глаза закрою,
Тихо льется песня.
Как же так случилось,
Что двоим нам тесно?

Наступает утро,
Ночь снимает маску,
А ведь так хотелось
Верить в эту сказку.

Неужели все правда,
Неужели так будет,
По обломкам и ранам
По заснеженным судьбам
Разлилось мое горе,
Растелилась усталость
Разметалась по воле
И меня не осталось,
И во тьме не спеша
В городские морозы
Смирно бродит душа
Спотыкаясь об слезы
Закрываюсь рукой
А вокруг глухомань
Кто ж забрал мой покой
Кто ж так ранил?

В стране теней бродили мы,
Играя чувствами друг друга,
Но в сумерках глухой зимы
Нас разделила злая вьюга.

Я жду, кричу, зову тебя,
Но воет ветер, - речь съедая.
Холодная пришла заря:
Во всех лучах тоска витает.

И, возвращаясь по следам,
Осколки счастья подбираю.
Теперь любовь я не предам
И ни на что не променяю.

Весну я так хочу вернуть,
Любить иначе - с новой силой.
На веки б этот круг замкнуть,
Но стал лишь тенью ты, мой милый...

Последние иллюзии - в пыли,
У ног. Так неуклюже сиротливо
Белесой дымкой облака плыли.
Луна расплывчатым пятном, тоскливо,
Бесплотной тенью, в тишине ночной,
Одна в безглазой пустоте бродила.
Надгробие из пыли, крест простой.
Иллюзии. Я тут их схоронила.