Брод

Непонятки непонятно,
Окружают нас занятно.
Ходят, бродят нище броды,
Ищут, рыщут переходы.
Строем водят хороводы,
У них низкие доходы.
Их не любят антиподы,
Им подобные уроды.
Оставляют все невзгоды,
Подсчитав свои расходы,
Видят заходы в обходы,
К ним приходит ново мода
Что попало в этом роде.
Кому очень повезёт,
И удача к ним придёт,
Тот карман себе набьёт,
И откроет тайный счёт,
На который отнесёт,
Всё, что тут приобретёт,
За бугор перемахнёт,
Тихо, мирно заживёт,
Но с...

По кухне бродят сны кухонные.
Они тягуче-монотонные.
И слышится, как из пакета
На полку сыплется пшено…
Оно шуршит средь измерений
Средь теорем, времён, варений…
И скрипнет вдруг в пространстве где-то
В миры хрустальные окно…
Дробятся в стёклах сны и множатся,
Душа томится и тревожится…
На мягких пыльных лапах бродит
Кот Шредингера за углом.
Кошачьим глазом окаймлённый,
Внезапно вспыхнет луч зеленый,
Пронзает воздух и проводит -
Границей - созданный надлом.

Я люблю осеннюю погоду,
Тишину молитвенных ветвей…
И последнее слова простые
Охлажденных ветром фонарей.

Они что-то шепчут сквозь порывы
Ветра, что срывают листья прочь -
Хорошо бродить вечерним небом
Под луной, что светит в эту ночь!

Хорошо, задумавшись о чем-то,
Обнажать души своей миры -
Там, как в омуте холодном, сжались
Позабытые давно мечты…

Мне не плакать, мне не огорчаться -
Жизнь моя к закату подошла …
И в последнюю мою размолвку
Вся надежда листьям...

В городе Ангелов, чистом и правильном,
Бродит, всему, человек в нём чужой.
Грешен и быть ему, вечным изгнаником,
В мире куда, был он послан мечтой.

В городе Ангелов, в святость закованы,
Все и лишь он не такой.
И в нём открыты все слабые стороны,
И уязвим он душой.

В городе Ангелов, души стерильные,
Пресная, их чистота.
Жизни их все, словно оперы мыльные,
Фальши, полна красота.

В городе Ангелов, сердца порывы,
Грех и за них, человек будет бит.
В нём лишь святые, петь можно...

Вечер... Прохладно однако,
Иду я по снежным сугробам куда то,
Тут рядом избушка, дровишки в печи,
Но в этой избушке живу я один.

Где же ты бродишь снежинка моя,
Может в лесах ты мне ищещь дрова,
Может ты письма мне пишешь сюда,
А может ты просто пьешь чай у костра.

Где же ты бродишь картина моя,
Вдруг ты несешь мне из леса дрова,
Вдруг ты отправила письма сюда,
Или всё таки выпила чай у костра...

Вечер... Прохладно однако,
Иду я по снежным сугробам куда то,
Тут рядом избушка...

В осеннем парке бродит Время, в уме считая урожай:
«Зачем-то сорняки сажали, ну что им времени не жаль?!

Я по весне им подарила семян немерено, не счесть!
На радость, счастье и удачу…посмотрим всё же, что здесь есть».

Крапива порослью от злости, репейник завистью пророс,
И незабудки все забиты осотом скуки. Что за взнос

В своё же, в личное, в живое? Нет, трудно мне людей понять.
Я им даю свободу править, они бросают мусор. Вспять

Мне повернуть себя несложно, и вспомнить радости...

*Ordnung muss sein* — призрак бродит…

Свет человечества тонет?

При переходе формаций

Смерти людские и наций.

***
Хаос уходит, но править

Будет, пока созревает

Кризисов частых витками

Новая эра… Взрастает

Век Водолея и львиным

Рыком восходит с востока:

Крах, перелом одолимы

В точках истории роста.

Силой предвечного Неба,

Высшею Троицы волей

В новой Гармонии Света

Русским участвовать долей.

Снова Ордою для века

Новые *… Ordo Seclorum...

.
.
Небесный воин смотрит грозно.

Стекла, металла крепок стан.

Вперёд, сквозь бури, войны, грозы!

Зовёт могучий Божий храм.

Лафет (*) пропитан потом, кровью,

Скреплён историей, судьбой

Викторий, бед, сияньем, болью

И мужеством, сердец мольбой.

Икона дома русской рати –

Нерукотворный Спас – хранит

Отчизну, войско, память, братьев.

Навечно символом скрепил

Наследие, отвагу, славу,

Надежду, Веру, Дух побед.

Отчизны храм военный главный

Хранит...

Сплошь и рядом одарённые,
Ходят-бродят и бурчат.
Светом мысли озарённые,
Свой лишь, верный, хвалят взгляд.

Ходят-бродят, всех ругают,
Воссияв среди людей.
Снисходительность не знают,
В гениальности своей.

Жаль им мир, что был не в силе,
Мудрость мысли их понять.
Не готовы люди были,
Гениальность их принять.

Что ж, известно что пророка,
Нет в Отечестве своём.
И во все века жестока,
Серость масс людей с умом.

И не сдавшись верит гений,
Здесь не признанный пока.
В...

I
Разъела соль асфальт сырой Москвы…
Я отдаю ей день, и дань - как в детстве.
Она мой город. Никуда не деться
мне с этих гулких древних мостовых.
Бродить за снегом, улицы листать,
следами расставляя многоточья.
Смотреть - как неба свод светлеет к ночи.
Заварка дня уже почти спита,
и тьма в стекло оконное домов
плеснёт привычно свой янтарный бренди.
Любить его - он сибарит и дэнди,
мой город. С ним легко мне стать самой -
любимою беспечным божеством,
пасущим табуны коней крылатых...