Бритва Оккама

Русалка в стареньком такси с глазами, полными озер,
Иссиня круглых и безбрежных, смотрела на летящий мир,
Не замечая ничего, что было рядом и снаружи,
Была в себя погружена, сама себе смотрела в глубь.
И непохож был этот взор на бритвы взглядов бизнес-леди
С ломбардной сущностью души, прикрытой тряпкой дорогой.
Их стало много вдруг вокруг, они прицелами своими
Как из бойниц глядят на мир сквозь стекла дорогих авто.

Головку русую склонив, моя русалка тихо плачет
Над горькой участью...

Какое уж тут вдохновение, - просто
Подходит тоска и за горло берёт,
И сердце сгорает от быстрого роста,
И грозных минут наступает черёд,
Решающих разом - петля или пуля,
Река или бритва, но наперекор
Неясное нечто, тебя карауля,
Приблизится произнести приговор.
Читает - то гневно, то нежно, то глухо,
То явственно, то пропуская слова,
И лишь при сплошном напряжении слуха
Ты их различаешь едва-едва.
Пером неумелым дословно, построчно,
Едва поспевая ты запись ведёшь...

Не сердись,что я язвлю,
Фразы острые,как бритва.
Просто я тебя люблю
И ревную-это видно!

На другом конце Вселенной
Делишь вечер ты с другой.
На Земле на нашей бренной
Лишь во сне одни с тобой!

Как алмазы наши встречи
Без цены и ярлыка.
Пусть коротким будет вечер,-
И минута-дорога!

Мучительно долго льются мгновенья,
Он готов их испить, как вино,
Изрезаны бритвой слабые крылья,
И как сердце, разбито - окно.

Скажи поэт, разве тебя не пугает,
Пустота впереди, что нас ожидает,
В вечность, без страха, с улыбкой шагаешь,
Будто бы тайну бессмертия знаешь.

Секрета никакого в помине здесь нет,
На парапет вступая поведал в ответ,
Невольником стал безответной любви,
А она приказала, любишь - умри!

Нет важных вещей вне структуры и слова –
Вне класса нет вида, сказал бы Линней…
Всё кто-то измерил, и тешиться новым
Возможно, но только пришедшим извне.
В чужой парадигме искать ключ к загадке,
Оккамовской бритвой кромсать божий мир,
И быть не скупым, но достаточно кратким,
А, если гореть – как этиловый спирт!

Возможно, всё проще – семья и участок
У речки с забавным названием Стикс,
Играть в преферанс и пить водку – нечасто,
Любить многократно и деток растить…
Один раз живём...

Не знаю, какого аббатства, по старому, пыльному шляху,
Привыкшие в сёдлах держаться, куда-то спешили монахи.
Один из них явно Наставник, второй – одарённый послушник,
Внимавший библейские тайны, не бивший впустую баклуши.
Дорогою ведал учитель, напрасно часов не теряя:
«Верь в Бога! Великий правитель нас любит, во всём доверяет!
Идём ли по лезвию бритвы, упали у пропасти края,
В бореньях, на отдыхе, в битвах, детей Он своих охраняет!»
Ночь близилась, быстро смеркалось, и путники лагерем...

Смягчусь, уставшая, забудусь,
Не буду сердцем враждовать,
Не буду уповать на чудо,
Не буду неизвестность ждать…
Устроюсь в мягком окруженье
И устремлю печально взгляд,
Но… вне себя, не во спасенье –
На судеб безутешный ряд.
Кому же легче в этой битве?
Кто не устал? Кому же вмочь?
Увы, на острие сей бритвы
Себя приходится толочь…
Мысль сделав круг, другой и третий
К себе вернулась, как всегда,
А разум даже не заметил,
Что утешение нашла…

Когда твоя ласка и нежность в быту –


В умеренной жизни—несут суету…


По «лезвию бритвы» шагаешь невинной,


Боясь вдруг остаться – на миг не любимой…


Не можешь понять, что рассудок – не плоть…


Тебя, твоим Знаком – отметил Господь…


Где шёпотом Разум – там Чувства – лишь крик…


Воздушные Замки и … Вечный в них Миг!..

Нет сил больше плыть по теченью
Мирской суеты и страстей.
Ты тонешь в болоте забвенья,
В бессмысленной серости дней.

По жизни идёшь как по бритве.
Давно безуспешно с собой,
Ведёшь бесполезную битву -
Тяжёлый бессмысленный бой.

Поставил на кон всё что было:
Жизнь, веру, любовь и мечты.
Напрасно потратив все силы,
Стоишь у последней черты.

И голос, знакомый до боли,
Тебе говорит: "Погоди!
Никто не лишит тебя воли,
Но ты на неверном пути.

Ты выбрал дорогу страданий...

Хохочет ветер.
На ветках ветел порхают звёзды, покинув гнёзда.
А в доме - стены впитали сцены, её измену...
И режут вены ему без бритвы её молитвы о том, далёком;
И бьются током глаза пустые...
И по пустыне дорога жизни... до самой тризны.