Брильянт

Мне мороз на окнах рисовал букеты,
Посылал приветы вьюгой ледяной.
Петь мне серенады он заставил ветер,
Обещал мне шубу с белою каймой.
Я ему от скуки верить начинала,
И, почти что, сердце стало ледяным.
«Я дворец построю, - весело кричал он,-
Пусть медведи служат только нам одним».
Говорил: «Кататься на оленях станем,
Вьюги-скоморохи будут песни петь.
А еще увидишь чудное «сиянье»,
Изо льда брильянты будешь все иметь».
Но однажды утром стихли вдруг метели,
Ветер смолк, и солнце...

Чего хотят мильоны -
того им не дано!
Из них лишь единицам
иметь то суждено:
брильянты и заводики,
златишко и успех! ...
Гол бомж с бутылкой
водки -
и счастливей всех!

В сиреневых лучах твоей весны
Я разбредаюсь дивным лесом
Через брильянты бирюзовой тишины
Я снова возвращаюсь в тело

На волнах океанских гребнем вьюсь
С ума сводим влечением истомы
В небесных зеркалах жемчужиной свечусь
Прозрачным водопадом в бездны омут

Пылинкою в кусочке янтаря
Застыл на три тысячелетия
Нефритовым звучанием родника
Сбиваюсь в ритм космического ветра

Средь тлеющих углей переливаюсь перламутром
В закатном оперении небес
Рассеяно проистекаю бледным утром...

Мне стало обидно за русский язык.
Ожегов и Даль шевелятся в гробах.
И хочется сразу залить за кадык,
А слово «гламур» завязает в зубах.

От слова «гламур» у меня тошнота.
От этого слова безудержно рвет.
Его ненавидят со мной: лимита,
Рабочий, колхозник и прочий «народ».

Его обожает Рублевская знать.
Его затаскали ТV и печать.
Сейчас по нему можно Ксюшу узнать,
А, Зверев, услышав, берется кончать.

Его произносят: за черной икрой,
За лучшими винами прошлых веков,
В брильянтах, в...

Страны чудесной царь-отец

Отправил в путь гонцов.

Зовет на службу во дворец

Отборных молодцов.


– Скотину, двор – все оставлять?

Насиженный очаг?

Зачем идти и рисковать?

Себе никто не враг!


Товарищи, всего их пять –

Скупой, Обжора, Друг,

Вояка, Умник – попытать,

Решили счастье вдруг.

Читают во дворце указ

царя. Он очень строг:

«Ждут испытания всех вас

Кто не пройдет – в острог!


Вот первый зал, пройдешь его

С условием одним –

Нельзя в нем...

Во мгле веков расплавленные свечи,
Застывшие навеки зеркала.
И кем - то недосказанные речи,
В каминах затвердевшая зола.

Стихов написанные строки,
Нечитанные никогда.
И бархатом обитые пороги,
И лестницы… оттуда в никуда.

Портретов золоченые овалы,
И тишина заброшенных террас,
И в прошлом своды анфилады залов
Теперь лишь остовы для нас.

А здесь шуршали шелком платьев
И ослепляли красотой,
В гусарских таяли объятьях
И целовались под луной

Времен былых иные дамы
С...

Я села писать дед Морозу письмо…
Чего же хочу я больше всего?!

Шубу из норки?! Платье с бантом?!
И туфельки красные, и чтоб с каблучком...
Машину, квартиру?! Нет, лучше уж дом…
Детей и собаку! Ух, в нем заживем…
Алмазы, брильянты?! Нет, не хочу!
Ну, правда, Морозище, я не шучу…
Ты лучше вручи мне билет на курорт,
Чтоб с ветром шальным я спустилась бы с гор…
Белую яхту, огромную виллу…
И буду встречать я рассветы в заливе…
Мужчину пузатого, пусть в кресле качается...
Ой! Что-то...

Не люблю дневной свет и шум дневной.
Ночь снимает усталость прохладной рукой,
Ночь несет тишину и загадочный мрак,
Ночь прекрасна! Но Дня не избегнуть ни как…
Ночь с рассветом уходит – День входит в права:
Он спешит, подгоняет, Он сводит с ума!
Он весь мир заставляет бежать вслед за ним;
Суетой переполнен он и одержим;
Он всегда беспокоен от вечных тревог,
Он в унынье вгоняет, бросает в озноб!
Он всегда безразличен, жесток и упрям,
Но и он подчинен песочным часам…
Солнце медленно...

Я пишу тебе молчаливые тайные письма на ладонях своих
Отпечатками губ, ударами сердца в ритме ванильного джаза,
Мемориалом свечей с дивными ароматами стран далеких чужих,
Зыбкой пепельной, повисшей призраком в воздухе фразой,
Отражением моих серых глаз, фигурами перелетных птиц,
Росчерком капель пролитого на пол топленого молока,
Морщинками известных, знакомых нам с тобою лиц,
Тонкими вензелями на сверкающей глади ледяного катка,
Крупинками кофе на багетах старинных никчемных портретов...

Работать стал Веселиил,
А с ним Аголиав
И все, в кого Господь вселил
Премудрости, собрав

Лишь тех, кому дано понять,
Воздвигнуть как чертог.
Работу чётко выполнять
Дал указанье Бог.

Все, кого сердце повлекло,
К работе приступил
И как бы солнце ни пекло,
Одну лишь воду пил.

Так возводился Божий храм,
Собрания чертог,
Где б человек, разбитый в хлам,
Себя поправить мог.

Тех приношений, что принёс
Израиля народ,
Решить финансовый вопрос
Хватило наперёд.

Пожертвований не...