Бренный

Сочинитель песен цикад уже неизвестен...
Но, как прежде, вступает в права полнолунье и ночь...
Вновь бессмертие слов осыпает звездами небо...
Осень пишет на пепле бренность красивых строф.
Что ты можешь о ней рассказать, не коснувшись умерших?
Что ты можешь о ней написать, не коснувшись живых?
Нечем жить без дыхания...нечем молиться бренным,
Если в кровь не попала эта верхняя нота - Любить.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2017
Свидетельство о публикации №117082406820

Смотри, моя жизнь, смотри -
Вода, что нам жизнь дала,
Похожа на талые сны,
На острые кружева.
Видишь, стою без лат,
Видишь, как много лет
Мне не хватает её,
Читающей мне рассвет.
Ладан последних строк
Не выбирал запасных
Слов, что глядели тобой,
Слов не приемля пустых.
Суть всегда ищет косу?
Не оставляй нас во тьме,
Хлеб отдавая чужим,
Хлебом кормя из рук.
Мужество - петь в тишину,
Слабых ведя за щитом.
Видишь - без лат я пишу,
И затихает дом.
Этой терновой строкой
Словом...

О непростом и немного грустном

1.
Открыв ли сердце укоризне,
Вкусив ли неги забытьё,
Всё горе нашей бренной жизни,
Всё счастье редкое её
Постигнем, унесём с собою,
Прижав к измученной груди,
Туда, где нет конца покою,
Где только вечность впереди.

2.
Тонкими одеждами
С плеч спадут сомнения,
Тяготы рассыплются
Шариками бус;
И другим останутся
Наши заблуждения,
Всех утрат и радостей
Неподъёмный груз.

3.
В предрассветном лесу на фиалке лиловой
Обозначит роса влажный...

Мы вышли к большой воде,
Мы молча облачились в бренное.
Мы все одинаково смертны
И в этом свое обаянье.
Мы равновелики и в этом своя суть.
Мы не заметили как осиротели,
Вода смягчила нам речь
И мы прошли сквозь кулисы.
Глотки становились остры,
Мы касались кожи,
Мы отряхивали песок с себя
И сходили со своих шагов,
Чувство утраты всегда приходило вместе с пробуждением.
И кто-то искренний подливал нам новой воды.
И было в ней чувство превосходства и лукавства.
Мы учились...

А я есть и нет как-будто,
Жил и нЕ жил, не был-был.
Не свою, а будто чью-то,
В бренном теле жизнь прожил.

В мир смотрю сквозь глаз бойницы,
Я — Вселенной этой сон.
Жизнь моя лишь взмах ресницы,
Созидателя времён.

Я себя в свою реальность,
Убедить сумел почти.
Но приснившаяся данность,
Тает, прошлым став пути.

Лишь в сознанье «до» и «после»,
Телом — в них не попаду.
Я всю жизнь меж них, их возле,
В настоящем лишь иду.

И я есть и нет как-будто,
Жил и нЕ жил, не был-был...

В этом мире забот и суеты...
Где-то есть я... а где-то есть ты.
Где-то твой город... а где-то есть мой...
И каждый вечер спешим мы домой.

В доме твоём... ждёт кто-то тебя...
В доме моём... ждёт кто-то меня.
И кто-то нам... до безумия рад...
И в нашей жизни... всё как всегда.

Всё как всегда... без изменений...
Просто плывём по жизни течению.
Но где-то есть... тот один поворот...
Что всё изменит и время взорвёт.

Наши сердца... громче вдруг застучат...
И станет ясно.... c нами...

"Не убоись Бездны, ибо я есть бездна"


Ты так боишься растворяющихся дней
Или молчания у сонной переправы?
Есть время жить, есть время умереть,
Всё остальное - отсечение изъяна.
Минусовать способна только жизнь,
И не способна быть живою Вечность.
Всяк, приходящий - огненная речь.
Не расплескай, не убоись, ты – бесконечность.
Один лишь шаг от звука к тишине,
Одно касание от нежности до страсти,
И смотрит вновь в глаза бессмертья лесть,
И ветер рвёт обманчивые снасти.
Желания...

КатАлог зимних вьюг, катАлог сна...
Сегодня издано смирение и кротость...
И ветер вырывает из блокнотов
Последние сухие письмена.
Как здешним небесам легко молчать.
Секвенций немоты
Дела улаженные свыше...
Форма расплавится и выжжет еле слышно
Под языком горячие слова.
На том листе, откуда слышно всё...
Неторопливо, вновь вальсируя изящно...
Я напишу когда-нибудь письмо
С постскриптумом «всё было настоящим».
Императив, и до тебя вновь дотянулся сад -
Запутанным, оторопевшим...

Я в глаза целовал Весну...
Странные и хмельные инициалы её судьбы.
Кааба взгляда, аравийский запах волос...
Это влажное «ты»... Я губами шепчу огонь.
Оставайся на губах и ладонях моих женскою правотой.
Говоря, говори ладоням - "ты мой".

Я так давно не говорил тебе дрожью чернил
Таких живых и бренных, черных и красных чернил...
Пыл словаря... Воздух разлитый,
Золотое отчаянье льва - молитвы...
О, как пахла ты теснотой.
Моё счастье острей, чем вдох...
Хрупкая кожа ночей... Я с тобой...

трилогия юморЫстическая


Письмо первое.

Дорогая Юстина,
Письмо запоздает моё...
Я пишу его в поезде,
Уезжая на радужный север...
К черту мысли о бренном,
К небесам мысли про бытиЁ...
Мы когда-нибудь снова родимся с верою в песню.
Небольшие фрагменты, кусочки обрывками фраз...
Вам наверное скучно быть картой в беспечной колоде,
Где играют людьми в незатейливый преферанс...
Раздавая, как прикуп, вечность ТЕМ - что живут в «Идиоте»...
Так о чём это я?...
Извините, Юстина...перрон...