Бренный

Рвётся Реальности ткань,
Форму теряют предметы.
Миг пограничный — за Грань,
Если шагну, стану светом.

Миг пограничный — всё зыбким,
Стало и нет постоянства.
Плоским луна смотрит ликом,
Стало двухмерным пространство.

Сон ли то — или сознание,
Вправду за Грань бытия,
Мыслью ушло и им здание,
Мира покинуть смог я?!

Грань впереди, за ней где-то,
Истинный «Я» ждёт меня.
Встретившись с ним, лучом света,
Стану я в море огня.

Манит то море покоем,
Тел бренных нет в нём забот...

Мы все принадлежим одной мечте,
Одной планете и одной Вселенной.
Но среди нас нашлись сегодня те,
Кто позабыл об этом в жизни бренной.

Нашлись и те, кто это переврал,
Кто чуть не понял, что-то недослышал,
Кто новую мечту себе создал,
Ей заменил что раньше была, свыше.

И мы в пути, ведомые мечтой,
Все движимые в разных направлениях,
В нем верит каждый — путь его святой,
Пройдет он этот путь освобождения.

И наша цель — напомнить всем и вся
О нашей жизни и предназначении...

1
А Троекуров, вновь, по зале,
взад и вперёд ( Во зле! ) ходил...
и песнь свою ( Душа - в аврале! )
насвистывал ( Что было сил! )...,
но..., громче..., чем обыкновенно...,
а между тем, самозабвенно,
в движении бурлил весь дом,
где слуги бегали кругом
и девки суетились, в гаме,
а кучерА, в сарае, в тон,
карету ( Что там, фаэтон! ),
гурьбой, закладывали к драме,
когда Руси неравный брак
на Деву ниспадал, как мрак...
2
В своём обычном состоянии
народ толпился на дворе,
а перед...

Мартышка к старости слаба глазами стала.
И вообще, от этой жизни подустала.
Любовью даже заниматься перестала –
Не сладко жить в преклонные года.
Не ожидает от судьбы сюрприза,
Стала разборчива, печальна и капризна;
И равнодушна к судьбам мира и отчизны.
Ей стало ясно, что все это – ерунда.

Затем, что каждый умирает в одиночку,
Теряя бренную земную оболочку;
Линия жизни непременно станет точкой,
А после точки нам дано одно:
Хотя вожди сулят народам много ласки,
И пастве пастыри...

Чужое сердце не болит...
Чужую боль не чувствуют.
Не слышат... как душа кричит...
И молит.... о сочувствии.

Но в бренном мире всё не вечно...
У каждого... своя судьба.
А жизнь... как время быстротечна...
И каждому... воздаст сполна.

Чужое сердце не болит...
Но знайте... кто собой живёт.
Жизнь как мгновенье пролетит...
Что отдадите... то вам и вернёт.

Лариса М.

Мне не прикажет сердце быть с тобой вдвоём
Оно лишь скажет, что однажды мы умрём
На пепелище наших бренных душ
Оно, смеясь, опять зажжёт костёр
И ветер позовёт, и ночью будет бить грозой в лицо
И не с кем будет продолжать весь этот бесконечный спор
Ведь паутиной лжи затянут кружевами на губах твоих
Немой наш разговор….
Не мой наш разговор…

Куда спешить? Уж осень промелькнула,
и снег с волос слетает на погост,
нам стужа кости бренные стянула,
и только дух не сломлен. Он не прост.

Он тянется ростком весенним к солнцу,
наперекор ветрам и холодам,
не смело заглянул в мое оконце...
А может просто бродит где-то там.

Где грань между надеждой и утратой,
не понимает даже добрый бог,
но ходит все же клоун по канату.
Я б так ходил, да вот, поди, не смог.

Ни мира, ни державы и ни связей, повзрослели,
иль в детство впали? а впрочем, ерунда, к чему
печали? и устрицей не напугать или возможно?
о страхах здесь не будем, осторожно, в простра-
нстве, (и в объёме, иль в плоскости или в нуле,
где точка, там и мы, везде и нет нас, в миг, мы
проявимся, а если разогреть, лучимся? поблек-
ли и распались, помутнели, ...промокли,...т.е.
обомлели? глядели прямо вкось и вкривь иль ис-
подлобья? а может, в зеркальце? горгоне, пря-
мо в глаз, как...

Душою сердце дышит
Нам слышен только стук.
В теле бренном ищем
Суть жизненных услуг.

Кто я,кто ты не знаем
Правды не видать.
Душа и тело,
Вместе,вместе не всегда.

Как луна ослепительно светит!
Точно ведьма манит за собой.
Тихо стонет над листьями ветер
Обветшалой своей бородой.

Вянет жизнь, словно старая кляча
Тащит воз, на прогнивших годах.
И до рвоты душевного плача,
Предаюсь я забвенью в стихах.

Я пою - и взмываю в просторы
Необъятной небесной красы.
И гудят переливистым звоном
Золотистые, солнца часы.

И лучистой рекой на поляны,
Льётся нежный, волнующий свет.
И медовым росистым дурманом,
Обдаёт васильковый рассвет...