Братьев

О, книга книг! Кто не изведал,
В своей изменчивой судьбе,
Как ты целишь того, кто предал
Свой утомленный дух - тебе!

В чреде видений неизменных,
Как совершенна и чиста -
Твоих страниц проникновенных
Младенческая простота!

Не меркнут образы святые,
Однажды вызваны тобой:
Пред Е,вой - искушенье Змия,
С голубкой возвращенной - Ной!

Все, в страшный час, в горах, застыли
Отец и сын, костер сложив;
Жив облик женственной Рахили,
Израиль-богоборец - жив!

И кто, житейское...

Вы за меня стояли на молитве,
когда я Инну Гирич попросил
молить Спасителя в прошедшей битве
не о победе - чтобы дал мне сил.

Я знаю христиан в духовной коме,
которые и молятся с трудом,
но вы стояли за меня в проёме,
молясь и днём, и ночью пред Христом.

Я ощущал моральную поддержку
и как бы дьявол не старался клеветать,
Сам Иисус Своей рукою нежной
давал мне в помощь ангельскую рать.

Я устоял, не опорочив имя -
святое имя Господа Христа! -
и вот теперь с друзьями дорогими...

Я – капля… в океане не заметна,
Я лишь – одна из братьев и сестер.
Живу во снах, в своей мечте заветной,
И путь мой - напоить простор,
И я, порой, совсем бесцветна…

Я – капля, но тебе нужна я,
Ты без меня уже не сможешь жить.
Чуть подморозит, буду вновь, нагая,
Снежинкой в небе для тебя кружить
И на ладони твоей таять…

Я – капля, но в коварном зное
Опять мне будешь безгранично рад.
Чуть жив, истерзанный жарою,
Вновь примешь мой любовный яд,
Чтоб умереть вечернею порою…

Я...

Привет, Володя!
Ну ты и мужик -
твои труды достойны восхищенья!
В твоих стиха я вижу только шик
и не скажу ни слова одобренья,
но твёрдость духа и железный нрав,
а так же полная принципиальность
дают тебе намного больше прав,
чем некоторых христиан моральность,
на то, чтоб уважать как мужика.
При встрече задушу тебя в объятьях,
не до смерти, конечно, а слегка -
я разочаровался в вере братьев...
Ты, как и я, по жизни хулиган,
и в некотором роде мы - бродяги.
Не оттого...

Восемь братьев, три сестры -
зубки, видимо, остры,

если деда проучили
и грехи свои свалили

на другого - домового.
Но наелись, что ж такого.

Всем же хочется покушать,
сказки добрые послушать,

те же взрослые, как дети,
любят сказки в Интернете.

Не люблю, к примеру, Гарри
Поттера, а тут в ударе

написал свой экспорец,
значит, автор - молодец!

У собки хорошая память,
И она не забудет вовек,
Что ее "наградил" тумаками-
Страшный зверь, страшный монстр- человек.
Он вмешался в процесс неумело,
Чем обидел родную природу,
Беспощадно рубил части тела,
Под себя "улучшая" породу.
Возомнив себя богом всесильным,
В протяжении многих веков,
Приручив добродушную псину,
Убивал ее деток-щенков.
Но без необходимости крайней,
Не убИй- мудрость предков гласит!
Мы же Заповеди перекраиваем,
Разрешения не попросив.
Как хвосты у собак...

Дари любовь, дитя моё.
Любовь сияющую,любовь согревающую.
Пусть каждый знает,что чувство твоё
Идёт от сердца пылающего.

Будь искренна с людьми, со встречными.
Улыбку им ты подари,запечатлей в сердцах.
Пусть знают,что можно быть другими,
Что можно журавля держать в руках.

Мы любим тебя. Твоё сияние.
Пусть жизнь твоя зависит от тебя!
Чтоб не было тебе от Братьев нарекания ,
Храни от тёмного себя....

Гроза и гром – последние средства
Против засилья духоты унылой,
Когда уж даже и во рту слова
Потеют у твоей самой любимой.

Стоит такая тишь и благодать,
Что хочется кричать (а силы нету),
Что хочешь ты одежду изорвать,
Смотря на небо и ища примету.

Но в небе только яростно палящий
Диск солнца видишь ты, и понимаешь,
Что кто в пустыне, те играют в «ящик»,
Но для чего? – ты этого не знаешь.

А, между тем, любимая, потея,
Готова стать шахтером, взяв лопату,
И закопать туда себя...

Был Покоя Покой
Предпосылкой к Движенью ...
Всемогущей Рукой
Выбиралось служенье!
За Доверье - поклон,
За Терпенье - спасибо!
Превозмочь бы уклон
В Стороне Перегибов!
Устремленье - со мной, -
Пусть на всё его хватит
С той Любви Внеземной
Для сестрёнок и братьев!

Кусаешь мне уши.
Послушай,
как бьётся дыхание спящего
в лапах тигрицы!
Усталая птица
находит покой в поднебесье.
У ног,
свернувшись
калачиком месяца в звёздах,
таится лохматый щенок
и просит когтей,
раздирающих шкуру,
клыков,
проникающих в плоть,
и нежного взгляда в придачу.
Прозрачное небо
укроет вуалью незримой.
Я древнего рода:
я помню Владычицу Рима —
Волчицу,
сосцами вскормившую братьев...
Теснее объятья,
моя желтоглазая фея!
Кусай мои уши!
Послушный щенок,
растяну...