Божок

Ты не та,
чтоб мечтать?
Я не тот, кто зовёт
зазвездиться под стать
здесь,
в ночной перелёт?!

Обниму - обожгу...
До утра?
- так дотла ведь!

Может снилось божку
в Кама Сутре?!
Едва ли…

Не люблю кумиров. Не люблю.
За широколобую жестокость.
За презренье царское
к нулю.

Да, я нуль. Нас много.
Локоть в локоть.


Лучники, гетайры. Чернь и знать.
Море шлемов… дротики… сариссы…
Мы идем фалангой умирать.
За тебя, мой Лексус,
злато-сизый!


За того, кто смертью окропив
средиземноморье
не по разу —

продал в рабство половину Фив,
срыв с землей и кровью
Тир и Газу.


За тебя, Великий Александр —
жизнь кладут феспийцы и фракийцы!…

______...

Все периоды, тяжелы и прекрасны, одиночества
тяжесть с годами растёт, поводырь, всё отсутству-
ет, нет, не идёт, ни святых, ни блаженных, нiяких,
они тихие/шумные яки, и медведи в берлогах,
все спят, лишь один, он шатун, он помят, и хох-
мач, он ходок, он спесив, потому что, немного он
сив и брюнет, и шатен, и блондин, сам себе и хо-
зяин, кутила, и слабак (два в одном и громила),.
переломан сустав и весь бок, не вздохнуть, и не
сделать шажок, отобрало всё слева, божок,...,(п...

Осень, осень, дожди и туманы.
Опадает засохший листок.
В сонном небе из птиц караваны
Покидают родной уголок.

В желто-серый немножко крови
Добавляет осенний божок.
Небо хмурит свинцовые брови
На промокшие нитки дорог.

Сердце плачет с унылой тоскою,
Навещая на кладбище мать.
Умерла она этой весною,
Не успев мне о главном сказать.

Осень, осень, дожди и туманы.
Опадает засохший листок.
В сонном небе из птиц караваны
Покидают родной уголок.

Я ходил на Олимп за правдой,
В местный наш, для простых, филиал.
Но и там — без знакомств и блата,
Я напрасно её искал.

Ангел — женщина с виду — в платье,
Записала меня на приём.
К божку местному — здесь он властью,
Наделён, а она — при нём.

И в назначенный час в приёмной,
Ждал я миг, когда примет Сам.
И зайдя в кабинет огромный,
Был улыбкою встречен там.

Божок местный — без нимба вовсе,
Лысый, с брюшком, в себя влюблён.
Задавал обо всём вопросы,
Говорлив был и мягок он...

Живу я, думаю порой в чем счастье в этом мире бренном,
И для чего мы создаём, что мы творим обыкновенно.
И год за годом, день за днем я познаю все грани мира,
Я расскажу сейчас о нём, не посрамлю я честь мундира.
Мы все родились, все из чрева, и мир явился к нам один,
Мы жизнь подобно начинали и не искали ста причин.
Но в воспитании не каждый, почерпал ум от взрослых он,
Кого-то с детства баловали, и он решил, что он барон.
Кому-то с детства дозволяли – грубить, наглеть и бонвиван,
И...

Действительно когда-то,
Имело место быть,
Любить тебя без мата,
И жизнью дорожить.

Хотелось легче ветра,
К устам твоим прильнуть,
И в каждом миллиметре,
Сознанья утонуть.

Нести с собою в вечность,
Твой каждый отпечаток,
И вверить человечность,
Но оказался краток.

Кумир моих иллюзий,
Божок моих признаний,
Божественных диффузий,
Словесных оправданий.

На карте пасторалью,
Рисовано искусство,
Хотел я стать Граалью,
Но вдруг исчезло чувство.

Шёл тихий снег, с покатых крыш скользя,
и ночь плыла бессонная и злая…

Где можно всё, там ничего нельзя,
там время врёт, души не исцеляя.
Две спицы стрелок вяжут тёплый сон,
считая петли как шаги на плаху.
И сон бросает на меня с размаху
пушистой пряжи мягкое лассо.
Сопит в коробке тёплый нос бычка.
Слон со слонихой держат диск планеты,
под ними гнётся шаткая доска,
зайчат промокших тают силуэты.
И смотрит вечность взглядом золотым
всем сонмом сов созвездий, не мигая,
как март...

мой скарабей на нитке чёрной
резной серебряный узорный
под лампой греет жёсткий бок
жучок
загадочный божок
почти совсем как настоящий…

скатился шар земли к зиме
что днём копилось на уме
то ночь легко по снам растащит
я засыпаю
сплю
я за…
за гранью век слепы глаза
не избежать незрячей бед
над бездной я тянусь к тебе
передвигаясь пядь за пядью
так пальцы движутся к запястью
чертя по коже длинный путь
туда где в ямке бьётся пульс
а мы с тобой друг другом дышим
и нам молчащим...

По И.А.Крылову

Разжился картами дружок,
И шиковал он как божок.
Но отвернулася фортуна,
И ходит он лишь в горьких думах.