Божья печать

.
Сентябрь. Предивный монастырский
звон колокольный в небесах.
Москва. Дух русский, богатырский
творит веками чудеса.
.
Тьмы Тамерлана у столицы
раскинули свои шатры.
Но смертных сил малы границы.
Лишь неба вечные дары.
.
«Весь град изыде…»
Пред иконой!
Владимирский старинный лик.
Москва легла земным поклоном.
Как грозен вой врага, велик!
.
Плач, покаянье, сердца стоны:
Мать Пресвятая, сохрани
и отведи насилье, громы,
врага тумены опрокинь!
.
Жестокий хан-завоеватель
во...

...а плач
заблудившейся тучи
печален,
как свет вдалеке,
как нынешний
вечер тягучий,
как чьи-то
следы на песке,
как шепот
морского прибоя,
как ветра
невнятная речь,
как тихая
песня гобоя,
уставшего
сумрак стеречь,
как лета
ушедшая сказка,
как скорый,
попавший в тупик,
как старый
коняга Савраска,
как конюх,
что тоже старик,
как пыльный
проселок над морем,
как ослик
за старой арбой,
как тень
под густым осокорем,
как наши
не-встречи с...

Что же ты милый мой, так меня подвёл?..
Думала жизнь с тобой, как тонкое кружево,
Мы в любви сплетём.
Думала, счастье наше век не покинет дом.
Ну а теперь на углях, печаль свой ставит трон.

Мы то любили жизнь полную радости.
А попятам нам шла беда коварная.
Ты ведь ушёл на фронт, свет защищать, бить тьму.
Конь твой давно уж ждал, и торопил судьбу.

Я ведь осталась тут, сидючи,не закрыв дверь.
А за окном весна, лето... и вот—метель...

Я не моргнула раз, я всё ждала тебя.
Ты же...

Злодейка-ночь зимой длинна, лишь снег луной зажжен.
Морозу внешность не важна, чинов не знает он.
Не страшен, правда, он тому, кого родные ждут,
Чей дом наполнен добротой, несет тепло, уют.

Гигантский город, весь в огнях, прорезал пустоту,
И каждый маячок в окне, как компас на борту.
Но теплой сытости покой не признает устав
Печальной армии одной, живущей в городах.

Приказ дан каждому бойцу : за жизнь вести борьбу
И все трофеи собирать в дорожную суму.
На лбу солдат стоит клеймо...

Мое сердце предательски бьется,
Вновь смущаюсь, завидев тебя...
Ты с опаской губами коснешься
И легонько обнимешь меня...

И вся жизнь на миг замирает,
Страсть сжигает обиды и злость!
Только память, увы, не стирает
По ночам горько пролитых слез...

Распрямлюсь и расправлю я плечи.
Я живу, рано мне на покой.
Ну а раны мне время залечит.
Распрямлюсь — я не слабый душой.

Приуныл — что ж со всеми бывает.
Только вечно не буду грустить.
Грусть, она в сердце жизнь убивает.
И труднее с печалью нам жить.

Я не молод , но всё ж я не старый.
Телом крепок и духом силён.
И огонь стал в душе моей жаром.
И как прежде я в жизнь влюблён.

А печалится долго не дело.
Лишь ослабнешь и зло тут как тут.
Шепчет в ухо что жить надоело.
Что мол...

Солнце высоко
Облака умирают
Печалятся ли

Печаль, облечённая в Свет озарения,
Кружилась над смертной юдолью.
«Расстаньтесь с привычною болью,
О люди! Проникнитесь смыслом смирения,
Почувствуйте груз и порок осуждения,
Познайте блаженство простого прощения!
Все грёзы изъедены молью,
А мысли пропитаны солью».
В ответ - только плотное, тёмное облако,
Внутри некрасивые блеклые образы.
И хохот разнузданной плоти.
В ней страхи о смертности бродят.
И копятся, множатся горькие опыты,
Покрытые липкой мозолистой копотью.
Глядит на...

О, как там мечутся души
В обрывках воспоминаний,
Но не вырваться им никогда
Из плена свального греха.
Я предлагал им помолиться Богу,
Но, кажется, меня никто не услышал тогда.

Обитает где-то с краю
Одинокая печаль.
Неказистая такая.
Мне её немного жаль.

Словно родинка на коже,
Тёмным пятнышком в душе,
Никого она не гложет.
Спит, наверное, уже.

Я её не прогоняю.
Пусть немножечко вздремнёт,
А потом всю прелесть рая
Чёрной тенью подчеркнёт.