Божеский храм

Вслед за Вселенной я уйти стремлюсь,
Постигнув истину великого Гоморра,
Увидеть африканский Вавилон,
Погибший под вратами небосклона.
Воздушною стеною храм был свят,
Хрустальным полом, обнажая воды мира-
Всего лишь памятник подводному царю,
Где раньше простиралась Атлантида,
И пепел лег на ариев земле,
Аркаим был сожжён врагами,
Но это лишь секунда в тишине,
Всего мгновенье вечного дыханья...

Два путника шли сквозь барханы,
В песке затерялись пути.
Всё в прошлом: и честь, и обманы-
Лишь мысль: "Только б воду найти!"

Но небо лишь ночью остынет,
А солнце нещадно палит.
Песчаное тело пустыни
От жажды предсмертной хрипит.

Но чувство, сильнее, чем жажда,
Сжигало паломника грудь:
Любовь, что возникла однажды,
Чье пламя вело его в путь.

Два странника в мире бурлящем
У пыльной развилки сошлись.
Желая любви настоящей,
Быть вместе до смерти клялись.

Им негде от зноя...

Я в очи синие гляжусь
И вижу дремлющую Русь.
Проснись, славяночка! Проснись!
Нас ждет невиданная высь,
Восход к всезвездным берегам,
Где вера в чувство так крепка,
Что в сердце русском отдалось
Единым словом, словом Рось.
Она во мне, она вокруг:
И летний зной, и стужа вьюг
Так однолика, так пестра:
Россия мать, жена,сестра,-
Все лица близкие-родные
Слились в тебе, моя Россия.
Священен выстрадан язык,
Которым твой народ велик;
Былых побед мотив простой
Хранит распахнутый простор...

Крещенское небо открыто для наших молитв,
А наши молитвы как мы, как прихожане храма,
В едином стремленьи теснятся высоко над нами,
Толкаясь, летят, спотыкаясь, и каждая шепчет: "болит".
И ты, моя боль, улетай к Врачевателю всех,
О ближних моих расскажи и о дальних поведай.
Есть чёрные зёрна - в них зреют грядущие беды -
Откуда берутся? Как плевелы в добром овсе.
Небесные силы любовью живут меж людей.
Отверстое небо в открытые души нисходит.
И меркнет дорога, манящая душу к...

Стоптан морозом в тулупы зимы,
Иней хватает за ребра,
Скользкими пальцами белые дни
Пишут метели-дороги.
Поле продрогло в молочных слезах,
Падает ветер ледышкой,
Голая тишь, да разутый монах
Храма солнечной вишни.
Пастью снежной поэзии
В слабости тел величие снов,
Просится смыслом прощанье,
Только одно,
Свеча-любовь,
Застывшим венам сознанья
Грезит в тепло.

Дорогой мой сынок,
Мой родимый росток,
Как ты служишь вдали
От родной стороны
Что ты видишь во снах
При зажжённых свечах,
Где встречаешь рассвет,
Провожая закат
Дорогой мой сынок,
Как же ты был жесток
Оставляя меня,
Обрекая себя
А ведь помнишь давно
Мы ходили в кино,
И своими ручонками ты крепко сжимал
Мой тогда ещё гибкий девичий стан
Дорогой мой сынок,
Всего несколько строк
Написать я тебе собралась,
Как слеза незримо подкралась
Говорят та война
Никому не нужна
Только...

Наверное, когда-нибудь мы станем чуть мудрей
И будем вспоминать себя в кругу седых друзей
И девочки, и мальчики ушедших юных лет
Заставят память нашу искать забытый след
Наверное, когда-нибудь нам станет чуть светлей
И мы хотя б на миг поймём своих чужих детей
И Катеньки, и Сашеньки нам в душах включат свет,
Окрасив наши мысли в золотистый цвет
Наверное, когда-нибудь мы станем чуть слабей
И будем вспоминать с тоской блеск ночных огней
И Оленьки, и Митеньки напишут наш портрет,
Окутав...

Все, на что решиться смог,- сказано.
Просочилось, проросло озимью,
Самой трудной из трех слов фразою
Опрокинулось в берез прозелень.
То не дождь во тьме, не гром-молния
Над дорогою прямой звездною:
Это Небо обо мне молится,
Плачет ангел над душой позванной.

Бог! Сколько раз я Тебя предавал.
Сын! Если б знал ты, как Я тебя ждал!
Бог! Я любви не достоин Твоей!
Сын! Ты стоишь у открытых дверей.

Я искал, куда склонить голову.
Всё казалось: вот теперь, вот теперь!
Только время...

Доброю приметой
Раздувал костры
Солнечного света,
Да сносил дары
К идолам цветущим
Маком полевым,
За зарей ревущей
Тишину косил.
Развесел, румяно
Полнился надежд,
Под закат багряный
Крой ложил одеж.
Миррою ночною
Умывал печаль,
Вопрошал свечою,
Сердцем отвечал.
Доброю приметой
Ратовал за бой,
Где вы волки-беды?
Разбрелись луной.
Промыслом душевным
Подводил глаза,
Где вы хвори-шершни?
Вылились в слезах.
Спешкой злата, поздно,
Я ж и меди рад,
Из ларцов довольства...

Железный лев спускается на крыльях преисподней,
В когтях сжимая пуповину черных глаз,
Луна плюется кровью в храм Господень,
И слезы звезд стреляют желчью в нас.
Мы убегаем в ночь под хруст молебный
Сухих костей и кожаных обуз,
Плененный ужас обволакивает тленом,
И травы жгут наш путь слюной медуз.
Железный лев гремит раскатом неба,
В расщели пасти втягивая смерть,
Душа моя, размазавшись по стенам
Своих кошмаров, ловит воздухом рассвет.