Боже мой

Сменились осень и зима.
Весна сосульки скоро слижет.
Как год назад - я без ума.
Ты с каждым днем родней и ближе.

Уютен стал наш тесный дом,
Скрипит диван от нежной страсти.
И кошка бродит - добрый гном,
А где нет гнома - нет и счастья.

Приятно мне твое тепло,
В твоей душе души не чаю.
О боже, как мне повезло,
Что новый день с тобой встречаю!

Когда ко мне ты прикоснешься,
Забуду всё,обиды,боль,
Уйдет печаль,засну спокойно,
Возможно-это не любовь...

Как надоело,боже правый,
Страдать от слова одного,
Не спать ночей над переправой
Из ничего, и в ничего....

Не надо слов и обещаний,
И слов ответных не проси,
Душа застыла в ожидание,
Чего? Иди её спроси...

Наступит утро - не наступит?
Чего под вечер мне гадать?
День новый в право своё вступит
И не заправлена кровать...

И вновь не мытая посуда,
Предъявит право мне...

Ночь без сна.
Пуста кровать.
И тоска... Тоска в груди.
Я один лишь виноват.
Ты сказала: "Уходи..."
Жизнь бессмыслием пугает.
Под ребром шурует бес.
Слабым людям помогают
Яд, петля или обрез.
Тьма за шторами редела.
Тихо так, что шум в ушах.
Чтоб проститься с бренным телом
Нужно сделать только шаг.
Я борюсь, борюсь с тоской,
Не любили разве мы?
Если есть ты, Боже мой,
Мою душу вразуми.

Я ненавижу эту ревность!
Но я тебя, Любовь, люблю!
Хочу хранить тебе я верность,
Но не всегда её храню.
Я слишком быстро забываю
Мгновенья сладкие твои.
С тоской о них я вспоминаю,
Желая сразу обрести
Всё то, что ты могла бы дать мне
Здесь и сейчас! Всегда! Везде!
Мои безудержные страсти
Хотят бороться и во сне,
Не дав спокойно отдохнуть
От мыслей тягостных, тоскливых,
Не позволяя мне вздохнуть
Всей грудью. Глаз любимых
Того, кто пробудил тебя,
Мне тоже не забыть теперь…
О...

Приходит друг, за ним другой,
я рад друзьям, люблю застолье,
люблю весёлый чаепой,
и песен авторских раздолье,
где каждый помыслами чист,
и душу смело открывает,
мечту свою на чистый лист
писать здесь кто-то начинает,
звучат гитары в унисон,
сердца стучат в едином ритме,
король шансона, вальс-бостон,
мы исполняем, как молитву.
Проговорив о том, о сём,
всё перепев, как жили-были,
попив портвейна, и о нём,
мы не забыли и налили.
И тост без слов, и в тишине,
прощаясь, был законным...

Как же больно тебя терять,
Даже зная, что всё по правилам.
Лишь во сне я смогу обнять
И целовать тебя нежно, пламенно.

И мозги разъедает больная мысль:
Остановить бы тебя и самой остыть.
Подскажите, хоть капли в этом есть смысл?
Или порознь может оно и лучше быть…

Так твоих не хватает ласк
И в глубине синих глаз не тонуть уже.
Память пилят отрывки колких фраз:
«Я другую нашёл и с субботы с ней уже…»

И я сейчас не ругаюсь, не злюсь,
Не виню тебя, да и не за что.
Я всю ночь до...

В своей любви ты так слепа,
А поводырь, собачья ревность,
Тебя уводит в неизбежность,
На плаху, под смычок хлыста.
И с этой ревностью, как в старь,
Удавка, лучшее, что сможет
В узде держать любовь, о, Боже,
И без оправ красив янтарь.
И без условий, взмах и взлёт,
Любовь, парящая прекрасна,
Удавку не тяни напрасно,
Задушишь просто, ты, её.

Он весь во мне,
Он есть - прозрачный-
Он появляется во сне
И исчезает в тишине,
На улице, в толпе невзрачной.

Он говорит, а я молчу,
А иногда наоборот,
И я из форточки кричу:
"Откройте! Боже у ворот!"

Но он не вхожит, он стоит,
Грозит крестом и исчезает,
И кто-то за спиной твердит:
"Он всё уже, наверно, знает..."

Он прикасается ко мне
И я встаю перед иконой,
Болят колени, но во тьме
Не слышно женских стонов.

Моей молитве - камень в грудь,
Перед людьми распятье,
Но он...

Первосентябрьское бесланское утро,
В первую школу идут,
Веселые, дружные дети,
Взяв тяжелый ранец в руки
Идут поглощать разные науки,
Сегодня дети встретились вновь,
После летней разлуки.
А два дня спустя...
В школе повсюду кровь
"Скорые" по городу несутся
Рыдания матерей вновь и вновь
Только не успокоит их никто
Для этого не найдётся слов.
Кто вернет нам детей любимых,
Которых хранили всегда,
Самых дорогих, самых родимых
Мы не знали тогда,
Что первого сентября...

Странники, ключники, сИроты, боги?
Пресное тесто в руках у творца...
Чем мы горды? Ипостасью сырца?
И оснащённостью сытой берлоги?

Кровью венозной сочится закат.
Ранено небо презумпцией боли.
Боже! Когда же? Ну, сколько? До коли?
Не постиженья продлиться парад...