Бой с тенью

Бой курантов и бокалов звон,
Терпкий аромат смолистый хвои...
Новогодней сказки колдовство
Властвует сегодня над тобою.

Две свечи на полотне стола,
Пролились в янтарь вина в бокалах,
Ночь сложила в сумрачных углах
Маски отсиявших карнавалов.

За окном кружатся не спеша
В вальсе сказок легкие снежинки,
Год прошел, мы вновь у рубежа -
Новый год манит к своим вершинам.

Пусть любовь хранит
от всех невзгод
Твой очаг всю жизнь и этот год!

Тень одиночества мечется, корчится
на темно-серой стене.
Тем, кто попал сюда, вырваться хочется.
Здесь – как в чудовищном сне!

Всюду – страдание, всюду – мучение,
боль и панический страх.
Мука больничная, ты – очищение
всем нам, погрязшим в грехах?
Или ты послана нам в назидание,
для укрепленья души,
дабы изведали меру страдания
и перестали грешить?..

Боюсь панически я слова «никогда».
В нем столько боли, безысходности и горя!
Оно нас давит, как железная пята,
бьет и швыряет, как бушующее море.

И настоять оно умеет на своем.
Не убеждают его наши аргументы.
Оно и слышать-то не хочет ни о чем,
стоит незыблемо надгробным монументом.

Мы можем жечь его огнем своей любви,
драть наждаком своей душевной страшной муки…
Оно стоит, все перепачкано в крови,
и простирает беломраморные руки.

Его и вычеркнуть из лексики нельзя.
Оно...

Тень заката
преследует поступь рассвета.
В запотевшем окне –
чёрно-белое бездорожье.
Эхо весны
гудит
за тысячу километров,
пока зимний дождь
растворяется
в сонных глазах кошки.

Мокрым снегом
ветер
стреляет в спину,
будто подталкивая
к краю незримой пропасти.
В полумраке взгляда –
облачная трясина,
и расплывшийся воск
от огарка
февральского солнца.

Самое время
вспомнить печаль,
родную сестру счастья,
ожидая смирения,
словно приметы холода,
пока обочины тянутся...

Тень, с чёрным шаром головы,
С кочергой в крюках
Всматривалась в меня оттуда,
Не имея глаз... Атас!

Тень лета
накрывает крыльями
кричащую пыль мостовой.
На обнажённом теле проспекта
солнце выводит
строгие линии
супрематического полотна.
На раскалённые камни июня
падает ветер полдня
с неизбежностью мотылька
летящего на огонь.
Твоя ладонь
находит мою ладонь
с неизбежностью ночи...
Словно горный снег
под холодным цветком луны
тихо мерцает светильник,
пока твои губы
ищут тепла,
а сердце -
нежной горечи слёз...

Боялось новых приключений
Общеизвестное всем место.
Не прятала от всех и Печень,
Предвидя этот день, протеста!

Готов был к пятнице Желудок.
Не забывает Нос чесаться.
Уж знал о том, что вместе будет
Язык с Ногами заплетаться.

Лишь Мозг от радости вздохнул --
«Ну, наконец-то, отдохну!»

Бой часов, как залп орудий,
Просыпаться дан сигнал.
День сегодня будет труден,
Я об этом и не знал.

Вновь разбросана одежда,
Как попало во вчера.
Я остался кем был прежде,
Хоть взрослеть давно пора.

Я водой холодной моюсь,
Чтоб проснуться ото сна,
И, конечно, не расстроюсь,
Потому что ждёт весна.

Быстрый завтрак вместе с кофе,
Чтоб доволен был живот.
Я, понятно, не дистрофик,
А совсем наоборот...

И осталось лишь прибраться,
Дожидаясь в дверь звонка.
Чтоб потом не...

Тени на языке ночи алый шепот качали...
Бес ли их напророчил, ангелы ли нашептали?!
Mare interbibere...Вином разогретым губами
Я отдавал ей вены, сердце и расставанье.
Мы вырастали в бога...В бога что был одиноким.
Мы растворялись ночью, буквами всех пророчеств.
Mare interbibere...Падает воск горячий,
Где черные гондольеры тайну прощаний прячут.
Сладкие запахи жмутся – смерть и весна повсюду.
Стих отпевает город...я ничего не забуду.
Mare interbibere...Мертвой петлей в поднебесье...

Тени иероглифов мягко по коже скользят -
Трепетной выси символ, одетый в касанье.
Веером шелковым вечер... время цунами,
Время отточенных линий иероглифов сна.
Время растаять свечам, время вновь узнавать
Каждую родинку на плечах водопада...
Время, когда дочь самурая распята,
Нежностью алой иероглиф забвенья шепча.


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2017
Свидетельство о публикации №117092408358