Бормочет чайник закипая

Была молодость… была жизнь!
Ты Россиюшка мать держись…
Не паникуй родная ты сейчас!
Глядишь вылезем из проблем
подчас.

И в Союзе были трудные времена,
А мы не унывали с друзьями тогда…
Была сплочённая союзная страна!
Киев навещали в молодости иногда.

Да! Не забывали любить девчат
И сейчас их песни в записи звучат!
Напоминая молодые те годы…
К красавицам счастливые походы.

От которых закипала кровь в жилах!
Да и тело было тогда в силах…
Обнимешь красотку, завизжит она...

На запотевшем зеркале любви,
Я напишу стихами твое имя…
Теперь я раб стекла этого, извечный визави,
Помнит оно, как пряди мои стали седыми…

В нем вижу ореол на чашке с кофе. я,
Что ты в тот день допить и не успела…
Помады штрих в том уголочке зЕркала…
Где ты сердечки, помнишь? выводила…

Кулак мой сжат, в нем закипает сила зла,
Разбить это стекло хочу… вдруг там есть двери?
В портал…, в миры, где ты жива…
Где не выносит мозг мне боль потери…

Где снова я коснусь волны волос,
Где...

Верба окроплённая

Алмазами горит.

Праздник входа Господа.

Иерусалим.

.

Слава к нам грядущему.

Осанна в вышних. Слава.

Одежда в пыль дорожную,

Под ноги. К славе вайя.

.

Крестный путь недельный

Сыну надлежит.

Весть любви отторгнута.

Злоба закипит.

.

Мой дом пуст, мятежен.

Нет и в нем любви.

Пустота и суетность,

Глупость и грехи.

.

Верба освященная

Алмазом слез горит.

Праздник приношения

Господом любви.

В душе предчувствие беды,
Сижу на кухне, как изгнанник.
Витает сигаретный дым,
И засвистел тихонько чайник.

Пусть не с кем мне поговорить,
Пусть не избавлюсь от сомнений…
Зато здесь лампочка горит,
И свет моих стихотворений.

Бежал бы я из дома прочь,
Но где приют, где свет, где люди?
Какая ночь! Какая ночь!
А что со мною завтра будет?

Под окнами стал ветер выть,
Луна за облаком-вуалью.
Но если форточку открыть,
Весь мир зальёт моей печалью.

-Ты знаешь, милый, нам на завтра грозы обещают
И усиленье западных ветров.
-Да, ничего! Сейчас поставлю чайник,
И посмотри, твой дождевик готов.

-Да и потом на целую неделю, прогноз погоды очень уж суров.
-Подумаешь! Для очага дров насушил я, и глянь, навес укроет от ветров.

-А далее нам обещают солнце,
И целый месяц жаркого тепла.
-Отлично! Значит, снова соберемся
Мы в горы, иль, куда ты там звала?

Нам для любой погоды будет дело, пока мы вместе, всё переживём.
И даже в злую...

А где-то притаился рай. Твой собственный.
В котором бы тебя не мучили вопросами:
Где был и почему пришел без мамонта,
Убежище твоё, надежно странное.

Там ждут всегда нас пироги с горячим чайником,
И теплым супом для уставших странников.
И просто ждут, и верят, и надеются,
Что в том раю нам доведется встретиться.

И может быть, там нет фонтанов с птицами,
Там рады журавлям в паре с синицами.
И просто рады, что ты вспомнил и вошел в тот край.
В котором ждёт тебя и притаился личный...

Нерон вернулся в Рим

Мой ПалатИн… Дворец мой пуст.
Дом глух. Я никому не нужен.
На ложе лишь Морфей мне служит.
Сном ужас: кровь и рёбер хруст.

***
Ты, мой отец, ушедший рано,
Страх-ненависть навек вселил…
Уже тогда крылами дьявол
Мне душу, разум опалил.
Стихи мои и лира сладки,
Дары богаты, речи дивны;
Клинок луной мерцает гладкий.
Мне наслажденьем кровь невинных…
Я – цезарь. Я – актер, поэт,
Наездник славный, император,
Любимец публики, эстет…
Убийца и импровизатор.
Мне...

Слегка тревожит красота
Осенних красок, льется в душу.
Уносит лето в облака,
Взамен предложит дождь послушать.

Подскажет чайник вскипятить,
В розетку наложить варенья.
И скажет: «Будем дальше жить,
Благодаря за всё творенье!»

© Copyright: Надежда Мунцева, 2021
Свидетельство о публикации №121091604538

Не случится взгрустнуть ни о чём, ни о ком,
За окном моим ветер как ахнет.
Вот подёрнулись лужи осенним ледком,
И буранами снежными пахнет.

Я привыкла рубить в этой жизни с плеча,
Жечь мосты не впервой мне, не скрою.
На плите жёлтый чайник. Заварится чай
И запахнет домашним покоем.

И не скоро весна, долго будет тоска,
Что в душе моей много разроет.
Дверь подъездная хлопнет как будто доска,
Что когда-нибудь всех нас накроет.

Ах, эти пельмени! От их запаха даже самые неэнергичные и ленивые развивают скорость достойную Книги Гиннесса, чтобы успеть к столу, пока их не съели более удачливые едоки.

Ангелы, почувствовав аромат и парок исходящий от них, становятся в очередь на воплощение, в надежде вкусить то, что пахнет гораздо аппетитней райских яблочек.

Рыцари готовы вскочить с колен, на которых они стоят перед прекрасными дамами, и, забросив лютни, бежать на запах этих пельменей.

Менестрели могли бы написать о...