Бомбы

Все как и раньше и день и ночь
Но ты другой, ты изменился,
Никто не в силах тебе помочь
И серым цветом весь мир покрылся.
Кому-то праздник, цветы и торты
И вряд ли может он догадаться
Что под одеждой ты носишь бомбу
И может просто она взорваться.

Не знает никто кроме близких секрет
Но кажется шепчет об этом весь свет,
Ты чувствуешь взгляды и вены горят
И словно не кровь в них играет а яд
А мозг воспаленный взрывает виски
Мечты все и планы разбив на куски.

В...

По важному делу бежала собака.
Сама как торпеда, как бомба сама как.
И все разбегались, и все отступались,
Боясь, что собака укусит за палец.

И кошка гуляла по важному делу.
И даже мешать никому не хотела.
А кошку толкали, а кошке с размаху
На хвост наступали без всякого страха.

Но вдруг у бегущей собаки и кошки
Скрестились в общественном месте дорожки.
И замерли все пешеходы на месте:
Что может быть драки такой интересней?

Собака залаяла и зарычала,
А кошка прижалась к...

На полигонах той любви
Сражались мы плечо к плечу.
Но ты однажды ранен был
На радость зверю-палачу.
Тогда осталась я одна
на бомбами разрытом поле.
Сражаться там я не смогла,
Когда ты умирал от боли.
Остались с той поры с тобой
Мы оба душе-инвалиды,
И сердце, и судьба -разбиты,
Но как-то надо дальше жить...
С волками жить - по волчьи жить.

За ночь четвертый артобстрел.
Прожектор в небе рыщет.
Плоть голод до костей разъел.
Динамик хриплый свищет.

И душит черная петля:
Безвыходность блокады.
Жестоким жалом пытку для,
В нас целят фрицы-гады.

А снежный город видит сны –
Кровавые знаменья.
Не все дотянут до весны.
Здесь время в замедленьи.

Кварталы треснувших иллюзий
И раны стареньких домов.
Сгорел в пожаре котик Мурзик,
И пионер сгорел Петров.

Дорога Жизни – хрупкий лед.
Ревут штурмовики,
Ломая бомбами проход...

Я последний романтик в этом городе слёз,
Где торчат сотни труб и пеньки от берёз,
Где от пыли и смога болит голова,
И с рождения вянут цветы и трава.

Извини, родной город, нет слова любви
У меня к тем, кто создал тебя на крови;
К твоим паркам, аллеям, ворам и жулью -
Я к тебе равнодушен! Я тебя не люблю!

Но скажи, Мариуполь, скажи: – «Почему?»
Проклинал я свою золотую тюрьму -
В сытом, чистом Берлине, где жизнь - "Без проблем",
Вспоминал я тебя, но скажи же: - « Зачем...

Алеет яростью закат,
С востока тучи набегают,
И слезы боли быстро тают.
Спасенья берег чуть покат,
А ноги гнутся, встать мешают,
А шансы тают… Шансы тают!
И крик ворон преследует тебя,
Желанья нет остановиться,
Лишь только бы сейчас отбиться,
А то преследуют бомбя…
А жизнь, как яркая цветная птица,
Перед глазами вьет частицы,
Частицы радостных мгновений.
Частицы солнца и семьи,
Любви последней и скамьи,
Где было море вдохновений,
И много бурной и большой любви…
Теперь же сам ты...

Однажды у папы спросила Лариска:
- А можно ли скушать ириску без риска?
- Конечно же, можно, опасности нету.
Не бойся и кушай скорее конфету.

Угрюмо в руках теребя зубочистку,
На папу сквозь слёзы смотрела Лариска:
- Да я понимаю, ириска не бомба,
Но с нею из зуба пропала и пломба.
1.02.08

Марина, посмотри на гвоздь,
На нем висят поэта крылья.
Он умирает от бессилья.
Ему поможет только кость!

В нее бы вгрызться здесь и там,
Вкушать прослоечек извивы.
Припасть к дымящимся кускам
И плоть запить янтарным пивом!

Я вкус пюре, тепло котлет
на сердце грею как голубку.
Таков любимая, поэт.
Скорее одевай же шубку.

Я снова слышу этот ЗОВ!
Пойдем вкушать ночную сладость!
Густейший борщ и нежный плов.
Опять, опять взыграет радость!

Поярче кетчупа налить,
Побольше мяса...

Взгрустнулось,
всплакнулось,
что-то внутри проснулось-
Забытая старая боль.

Холод и лед слезой растопить
Хочется вспомнить,
Но Север внутри...
так все замерзло - смотри!!!

Нет, невозможно молчать и скрывать!!!
Саша, любимый, что ты сделал опять?
Я - вроде я и не я
Вроде смеюсь, открываюсь шутя...

Но, боже мой, Саша, как холодно мне
Жить и не жить в этой стылой воде.

Что же случилось? Где тот предел
Чтобы взорвался и улетел
Весь грохот обиды и солнце опять
Согрело...

Квятковская Людмила
Была девчонкой «в теле».
А пацанва любила
Лишь тощеньких девчат.
На Люсю – ноль вниманья,
Все сквозь нее глядели...
Из будущего видно:
Не девочка, а клад.

Отзывчива, сердечна,
Умна и без заскоков.
Готова сделать в дружбе
Навстречу первый шаг.
А юность так беспечна...
Хоть кто-то у истоков
Формированья душ бы
Сказал бы:
-- Надо так... –

Была бы дружба с Люсей
Квятковской мне подарком.
Но я был не умнее
Всех прочих, а глупей...
Была б, наверно, лучшей...