Болтаться

На большой лесной опушке,
Где заснежено кругом.
Спят зверята на подушке,
Погрузившись в долгий сон.

Спит с подковами лошадка
И большой чеширский кот.
Очень нежно, очень сладко
Спит земля под Новый год.

Ну и ты, моя малышка,
Зря в постели не болтай.
Вот тебе подмышку мишка,
Только быстро засыпай!

Сезон дождей внезапно выдался в июле,
И пешеходные прогулки не в чести.
А Вы, синьора, на плече моём уснули,
Куда, скажите, сны смогли вас унести?

Возможно, Вы блистали на балу в гостиной,
И из-за Вас стрелялся юноша корнет?
Вы, как могли, Синьора, всех врагов простили,
И с той поры от вас всё чаще слышу "Нет!"

А может, Вы, Синьора, став замужней дамой,
Открыли свой фотографический салон.
И первый снимок был отнюдь не для рекламы,
На нём любимые супруги, - Вы и Он!

Прошу...

Меня обозвали ( Знать, смеем!!! ),
известною фразой, расхожей...-
И ладно бы...- Их Моисеем...
Да нет же!..- Еврейскою рожей!!!
Наверно, чтоб я, размышляя...,
по парку, в тенистых аллеях,
бродил..., на судьбу уповая...,
себя познавая, в евреях...
Где нос мой, слегка не славянский
( Но, в целом, не шнобель, в натуре! )...-
И пусть бы семито-крестьянский
( Так нет же горбинки, в ажуре! )...-
На фоне очей моих ясных
( Пускай и навыкат, немного! )...-
Вполне допустимо-бесстрастных...

Проживая в маленькой Одессе,
Намекал и в книгах я, и в прессе,
Что скучаю по своей Принцессе.

С 91-го года я дома не был и дня,
Впервые приехал в 2017-м, 26-го сентября,
На пороге стояли холодные дни октября...
В «Рыбе» собралась 38-й школы элита:
Миша, Ира, Саша, Наташа и Рита.
Они в Одессе на большую политику «забили»
Давно уже жирный болт.
Свидетель - Михо Саакашвили,
Я в Аркадии видел его «Infinity Copper Gold».

В городе есть минусы, но еще больше плюсов,
Кстати, среди...

Я столько лет не видел тебя уже,
Мне было хорошо, было и хуже
Тогда по улицам твоим шлепал по лужам
И сейчас во сне часто я в твоей гуще…
Гуляю по Большому Фонтану,
Встретил соседа - Руслана Тарпана,
Благодарен ему – и это не лол
Что не принял меня он тогда в комсомол,
Русланчик, кстати, далеко пошел
Тут не уместен торг
Он же бывший комсорг…

Первый секс. Мне шестнадцать, а ей тридцать три
Мне казалось, тогда, что я выиграл гран-при…
«Вымпел» - туда мы ходили в кино
Что там сейчас...

Люди — это гуманоиды,
Не всегда, к другим гуманные.
Жрут друг друга они поедом,
И дела, творят престранные.

Всю планету испоганили,
Сделав свалкою большой.
Всюду, где смогли, нагадили,
Делом грязным и войной.

Разрушенья атомарные,
Сотворили — и не раз.
Неспокойны окаянные,
От них всюду — шум и грязь.

Нет с утра до поздней ночи,
Тишины в их городах.
Кто рыдает, кто хохочет,
Кто болтает о делах.

Осень, утро, смог* над городом,
Из фабричной трубы дым.
Это люди — гуманоиды...

Язык имеет много свойств.
Он человеку очень нужен.
Из всех известных нам устройств,
Один лишь мозг сильней нагружен
И сердце, может быть, важней.
Оно слабей, оно нежней,
И труд сердечный однотипен.

Язык же может говорить,
Трындеть, болтать и лепетать,
Хвалить, шутить и матом крыть,
И так, без мата, оскорблять.
Он производит звуков рой
Но, к сожалению, порой,
Остановится не способен.

- Ничего вокруг не вижу,
В телефоне я торчу.
Даже если рухнет крыша,
То болтать не прекращу!

Под моим окном синички болтали,
Играли, баловались, жизнью наслаждались.
Снежок уже упал,
Но чудеса милые остались.

Кочуют бедняжки
Всю зимушку с нами,
Не летят в Птичью страну.
Ночь и день,
Весеннего солнца тепла дожидались.

Так, синичка ютит судьбу.
Так, судьба ютит синичку.

Сидеть на крыше, болтать ногами, писать стихи фонарям и птицам.
Ходить по кругу, ходить кругами, к друзьям сорваться, тебе присниться.
Бумажным змеям махать с балкона, пускай взмывают всё выше, выше.
Но город пишет свои законы: какие ноги, какие крыши,
о чём ты, братец, о чём, сестрица — столбам давать имена?
Чудные.
Антенны в космос торчат, как спицы, и шлют неслышные позывные.

Жить добрым магом, искать аккорды для лучших музык на целом свете.
Читать взахлёб до рассветной корки...