Больничные стены

Проснись! Не рядом больше я,
Хоть тень моя все так же бродит...
Я умерла, исчезла в прах,И счастье заменилось болью.

Пойми, я б не смогла смириться,
И с каждым днем лишь увядая
В воссозданной тобой темнице
Страдала, медленно сгорая.

Тупик. Но всеж нашла я выход.
Я билась головой о стены,
И натыкаясь на измены
Любовь угасла, как пришла.

Я обозлилась, осердчала,
Я в темноту ночи кричала,
Клялась, слезами облеваясь,
Что впредь не вспомню, я - другая!

Проснись! Теперь я...

Как пусто теперь во мне…
Ни печаль, ни горе, ни радость -
Ничего нет в моей душе,
Ничего в ней не осталось.

Ничего - все ушло из нее,
Вместе с дымом моих сновидений.
Сон окончен… Закончилось все,
И иссохли ручьи вдохновений.

Но покоя для сердца нет,
Как в бреду мимолетной страсти,
Оно ищет у Неба свет
И хотя бы капельку счастья.

А еще оно хочет жить…
Разбиваться о стены разлуки,
Но кого-то все же любить,
И страдать от любовной муки.

Пусть страдать, но все-таки жить...

Завывает февраль собачонкой бездомной.
Сердце ищет приют в этом мире огромном.
Сердце ищет тепла,чтобы снова забиться,
Чтобы волю - слезам!И скорее забыться.

Сколько разных дорог,занесённых пургою,
Выбирала и шла - то одной,то другою,

Только как бы моя ни плутала дорога,
Я всегда к одному приходила порогу.

Там всегда для меня двери были открыты,
А четыре стены были верной защитой.

Там меня никогда ни за что не судили,
Лишь прощали и вновь бесконечно любили,

И жалели меня,и...

Я поедаю жизнь, я ем ее частями.
Кусок торта, утыканный свечьми.
Ручьми безумными по локоть увязаю.
Досказываю про себя,
Достраиваю иссохшие уже ручьи.

В пространства осязаемые стены
Врастают люди плотью и страстьми.
Начавши двигаться остановиться сложно.
В бездвиженье попробуй переставь свои ступни.

Собравши части мироощущенья воедино,
Самодостаточность, приснившись, станет явью вновь.
Твое существование встанет в бога невидимо.
Его забвенье превратится в твою кровь.

Костьми...

У белых стен поёт прибой
О невозможности и счастье…
Кафе пусто; лишь чаек крикПорывом ветра треплет снасти.

И как по клавишам пройдёт,
Нет, – пропорхнёт – Аврора,
А я услышу её шаг
За много лье – из диффузора.

В межзвёздной тьме седой Уран
Сонату Осени писал,
А после – шумный Океан
Её прибоем исполнял.

И как по клавишам пройдёт,
Нет, – пропорхнёт – Аврора,
Всё тише, тише её шаг
По ту сторону диффузора.
4 декабря 2000 г.

Жена поставила кормушку
Синичкам, якобы, избушку
На кухне, прямо за окном, -
Состряпала сама(!) игрушку,
В бутылке вырезала «ушко»
И постучала молотком…

Меня, по-женски, упросила
Сходить за семечками – мило(!),
Целый мешок купить, - приём!
Не жареных(!), заметьте, – сушку,
Сполна насыпав, прямо в «ушко»,
Всех накормить синичек днём:

- Зима ведь на носу, без корма,
Не выжить им, в дикий мороз
Ведь будет холодно, без доз -
Подкормки нашей - Homo-норма
Сознания, - пока с берёз...

Пустые будни, трудный хлеб,
Глухой подвал, свою трущобу
Я не сменю на красный серпИ чёрный молот юдофоба.

Я буду знать, что не по мне
Тоскует лагерь или плаха,
Уж лучше быть чужим в стране,
Чем слыть своим и гнить от страха.

И родина моя, как гость,
Ко мне приходит в снах тяжёлых,
Страна, где лживо всё насквозь,
Где королей не видят голых,

Где стыдно быть самим собой,
Где личностью прослыть опасно
И где в загоне цвет любой,
А доминирует лишь красный,

Где благоденствия не...

В Свердловск я ехала тогда,
Меня влекла литература,
Манили люди, города,Сияла жизни амбразура.

Увидела я в первый раз
И телефон, и поезд скорый,
Проезжих у вокзальных касс,
И всё ждала лихого вора,

Но деревянный чемодан
Никто не тронул по дороге,
Никто не лез ко мне в карман -
Напрасен был надзор убогий.

Шёл над Свердловском летний дождь,
Трамваи в парки уползали,
Впервые охватила дрожь
Меня на жизненном вокзале.

Я уходила из тепла,
Из честных рук в чужое море
И...

Нас встретил солнцем и теплом
Старинный город с куполами,
С садами над седым Днепром,С каштанами и тополями.

Оживший вновь после войны,
Дышал он мягкой чистотою
И после северной зимы
Пленял покоем и весною.

О нём всегда мечтала мать,
Как о каком-то светлом крае,
А мне ни думать, ни писать
Не хочется об этом рае.

Нам дали комнату одну
С соседями в квартире новой,
Но с ними вечную войну
Вести мы были не готовы.

От постоянных передряг,
Скандалов, жалоб, пересудов
Подкрался...

Нас случай свёл, была весна,
Крошился лёд и таял звонко,
И неприступности стенаКазалась до смешного тонкой.

Так много общего у нас,
И мысли так синхронно точны,
Но слишком хрупкая стена
Вдруг оказалась очень прочной.

1979